Кожлянская глиняная игрушка — КУРСКИЙ СОЛОВЕЙ

С конца XIX века в деревне Кожле устраивались ярмарки, к которым варили конфеты, пекли печенье и лепили игрушку. Для лепки игрушки мастерицы смешивают два сорта глины, про которые говорят: «одна белая как снег, а другая желтая как иволга». Современная кожлянская игрушка по характеру лепки и яркости росписи мало чем отличается от свистулек XIX века.


Приглядимся к одному из уникальных гончарных промыслов Курского края — Кожлянской игрушке. Она особенная — яркая и голосистая, хотя менее известная среди знаменитых своих собратьев — дымковской и филимоновской.

Сегодня Кожлянскую игрушку можно увидеть в музее декоративно-прикладного искусства Москвы, в Русском музее Петербурга, на областных и международных выставках. Забавные фигурки всегда привлекают внимание характерной фантазийной тематикой. Здесь гуси-лебеди и задиры-петушки, добряки-мишки и другие мифологические персонажи для взрослых и детей. А в некоторых образах оживает житейская ирония: хороша барыня верхом на баране!.. Не забыты и девичьи мечты. Вот крупная мордашка Лягушки-царевны с широкой улыбкой, откуда проглядывает девичье личико, выразительно напоминая: «Не пропусти, парень, своё счастье!» Рядом с авторскими работами красуются традиционные образы — например, конь о трёх головах. Так народная фантазия преобразила и показала образ солнца. Тут же — осанистые всадники, ласковые котики и прочие зверушки, и каждый из них является настоящим музыкальным инструментом — звонкой свистулькой!


В селе Кожля, что раскинулось на правом берегу реки Сейм неподалёку от Курска, многие мастера знали секреты создания чистого звука в глиняной игрушке, вот и доходили свистульки в ХIХ веке до базаров Персии и Афганистана, и по всей России-матушке разнесли славу о «курском соловье». Это крылатое выражение, по мнению искусствоведов, было широко растиражировано ещё в начале ХIХ-го века и относилось к популярной среди народа Кожлянской игрушке, которая несла в себе юмор, имела громкий и чистый звук, была непременной участницей народных гуляний и забав. К тому же, покупатели наряду с образностью ценили прочность изделия, а в Кожлянской свистульке всё слито воедино и показано самое характерное.


Изделие традиционно вытягивалось мастерами из цельного куска глины — создавалось без составных частей и «налепов». К тому же, на белой глине нарядно смотрятся сине-красные крапинки, жёлтые звёздочки, узоры в «сеточку» (земля), «ёлочку» (лес). Молодёжи на забаву предлагались многофигурные композиции, рассчитанные на нескольких человек, чтобы весело было им потолкаться за околицей, выдувая громкий аккомпанемент деревенским плясунам.

Что и говорить: молода душой старинная игрушка, история которой насчитывает без малого три века! Поколения мастеров за эти годы сочинили более чем 250 ярких и фантастических образов. Знаковый «Курский соловей» — это чашечка в виде цветка на ножке, которая наполняется водой. Стоит подуть в свисток, как раздаётся переливчатая птичья трель — будто соловей поёт! Что может быть лучше для рекламы на ярмарке? Или круторогий «Козлик». В славянской мифологии он благородное животное, символизирующее победу, ведь только козёл может прорубить большими рогами дорогу в скалах, и это научный факт, а в народном понимании — мощь и сила!

«Козля» или «Кожля» — когда-то в этих овражистых местах в изобилии водились дикие козы, что отразилось в названии местечка на украинский лад. Богатые залежи мягкой белой глины позволили здесь, на юго-западном краю Курской губернии, процветать гончарному ремеслу. В каждом подворье имелась земляная печка для обжига изделий — «горн», а ребятишек с детства обучали искусству лепки. Но в соседнем селе Дроняево была другая специализация. Там на гончарном круге тянули горшки и прочую посуду, что физически более тяжело, поэтому соседи подшучивали над «свистунами» из Кожли, иногда даже подворовывали у них сырьё в карьере, который так и называется «Глинище». Там у каждого из мастеров была заведена своя шахта, откуда и привозилась для работы мягкая синеватая глина, уже при обжиге она становилась белой и не требовала подкрашивания в готовом виде.




Игрушечный и гончарный промыслы угасли во время коллективизации 30-х годов, когда советская власть запретила брать селянам глину из карьера и лепить изделия на продажу. А Кожлянская игрушка возродилась из полного забвения только к началу 80-х годов, благодаря тому, что в начале 70-х известный искусствовед Александр Фрумкин зачастил из Москвы в угасающую деревеньку Кожля.


Член-корреспондент Академии художеств СССР, заслуженный художник Александр Наумович Фрумкин вёл изыскания в селе Кожля, изучал образцы народных промыслов и беседовал со многими старожилами, открыв трёх мастериц декоративно-прикладного искусства. Ольга Ивановна Дериглазова (1912-2004 гг.), Ульяна Ивановна Ковкина (1902-1994 гг.) и Валентина Венедиктовна Ковкина (1922-2012 гг.) ушли в жизнь вечную, исполнив свою миссию на земле — передали нам, в ХХI-й век, Кожлянскую игрушку. Эти забавные свистульки помогали мастерицам выжить, ведь на долю каждой женщины выпала война, голод и нужда. Тайком от властей мастерицы наведывались в карьер — заготавливали глину, а позже с готовой работой отправлялись на железнодорожную станцию к воинским эшелонам — продавать или менять свои шедевры на продукты. После Великой Отечественной войны «курских соловьёв» с радостью раскупали военные, возвращаясь по домам с Победой! Ульяна Ковкина рассказывала, что вела в своём деле строгий учёт и помнит, что после войны лепила по десять тысяч игрушек за зиму, а за сутки у неё получалось иногда по двести пятьдесят штук!


Самой знаменитой из трёх кожлянских мастериц стала Валентина Ковкина. В 1976 году Александр Фрумкин устроил первую выставку художницы в Москве. С тех пор в разных городах Европы, Канады, Японии и России побывали игрушки трёх курских бабушек — и все они стали заслуженными мастерами, членами СХ России, а Валентина Ковкина в 2002 году получила звание лауреата Госпремии в номинации «Душа России»! Некоторые искусствоведы называют её «русским Ван-Гогом» за то, что пластика игрушки находится в движении, а роспись отличается особой яркостью.


Валентина Венедиктовна вспоминала совет своей матушки: «Как бы не сложилась твоя жизнь, а игрушку не бросай!». Так и не бросила она семейное дело, хотя пережила в советские годы и насмешки, и укоры со стороны идеологически «правильных» односельчан. Гораздо позже, в конце 70-х годов, её пригласили в Дроняевскую сельскую школу вести кружок художественной лепки. Так и случилось, что более 20 лет Валентина Ковкина щедро делилась секретами мастерства с учениками, да и со всем миром тоже: многие художники-керамисты стали заглядывать к бабушкам за секретами.


Недаром когда-то искусствовед Фрумкин убеждал каждую из них не бросать игрушку, создавать новые коллекции, вспоминать виданное ранее, ведь Кожлянские свистульки удивительно сочетают в себе образность и народную мудрость на грани смешного и философского. И промысел возродился. В 2008 году, в Курчатовском районе, к которому относятся сёла Дроняево и Кожля, создан Центр развития традиционного гончарного промысла. И в Курске мастера-керамисты лепят игрушки, однако предпочитают выставлять на продажу в художественные салоны авторские работы. Но есть убеждённые создатели традиционных аутентичных образцов.


Члены Союза художников России супруги Лилия и Валентин Тимофеевы делают игрушку в традиционной манере по недорогой цене и в больших количествах. Они имеют в селе Кожля своё подворье с большой печкой для обжига и ведут успешный бизнес, представляя свой товар на ярмарках и выставках в Москве, Ярославле, Курске и других городах, к тому же стремятся создать свою школу мастеров и возродить родную деревню с артелью единомышленников. Лилия — внучка потомственной мастерицы Ольги Дериглазовой, а Валентин — «пришлый», но увлёкся игрушечным делом не на шутку! «Он самый преданный бабушкин наследник и лепит лучше меня — улыбается Лилия. — Традиционные формы несут в себе особые смыслы, поэтому мы с ним предпочитаем создавать аутентичную игрушку, известную ещё во времена Пушкина, ту, которой нас научила бабушка...»


Немногословный Валентин занимается обучением помощников, участвует во многих выставках-продажах и считает, что развитие промысла поможет возродить современную деревню. Он обозначает эту идею, как цель своей жизни: летом вести крестьянское хозяйство, а зимой и осенью заниматься игрушкой. И создаёт для этого артель. От учеников на мастер-классах требует повторять образец игрушки в точности, и не любит, когда к нему приходят на занятия праздные люди.






Мне дали в руки сырой колобок глины и я старалась повторять движения мастеров, но получалось не очень, раз за разом Валентин сминал мою грубоватую работу, чтобы я училась искать гармонию формы. Во время лепки Лилия вспоминала своё село и кожлянских бабушек Олю, Улю и Валю, их по-детски серьёзное отношение к свистулькам: «Обычно, лепить начинали с музыкальной части, и бабушка Оля приговаривала, что надо понимать свою игрушку, проколоть в нужном месте, чтобы у неё голосок появился чистенький, без хрипотцы». И внучка занималась с ней для развлечения, не думая, что впоследствии всерьёз будет развивать традиционный промысел, для этого нужно было появиться в её жизни Валентину...

Я тоже принесла домой от мастеров Тимофеевых синюю глину для занятия лепкой, а фантастических зверушек выбрала из тех, что глянули на меня из коробки с готовыми изделиями. Хороша была и «птица Феникс», и «Козочка в сарафане» с большим кочаном капусты! А как звонко они свистят — эти живые символы Курского края!





Путь в Кожлю из Курска нетруден и недолог. На электричке мы благополучно доехали до маленькой станции Лукашевки, а далее на попутной машине нас подбросили почти к самому селу. 

Разбросанные по круче громадного оврага, внизу прятались в зелени садов аккуратно побеленные домики.

Встречный показывает нам крыши домов, где живут сестры Ульяна Ивановна Ковкина и Ольга Ивановна Дериглазова и мастерица - игрушечница Валентина Венедиктовна Ковкина. Спускаемся по круче к дому Дериглазовой и Ковкиной. Сестры сидят на скамеечке возле калитки, с любопытством смотрят на приближающихся «приезжих».

Поздоровались. Познакомились. Повели разговор об игрушках.


— Игрушки у нас лепят с незапамятных времен, — рассказывает старшая из сестер, Ульяна Ивановна. — Учились этому лет с семи-восьми. Бывало, попадало от матери по рукам, пока учишься. А плохо сделаешь — матушка тут же твою игрушку опять в комок глины сомнет.

У нас в селе базар был каждое воскресенье, а пять раз в году — ярмарка. Но на здешнем рынке игрушки плохо шли. У кого была своя лошадь — возили в Курск, Льгов, Фатеж, Суджу, Обоянь, Железногорск, Дмитриев-Льговский. Меняли игрушку на одно куриное яйцо. Потом часть яиц продавали, часть оставляли себе. А большинство — безлошадные. Те сдавали игрушки скупщику. Почти все делали дробненькие игрушечки. Маленькие, значит. Только немногие лепили пары в танце, всадника на лошади...

Глина у нас возле соседнего села Дроняево. Там и глей — красная мазкая глина. Эта шла на горшки в смеси с синей глиной. На игрушки брали только синюю. В сыром виде она синевой отдает. А после обжига почти совсем белая. Обжигали игрушки в горне. Потом расписывали гусиными да куриными перьями. Краски — те, которыми шерсть красят. Брали и школьные краски в таблетках. Как они у вас... акварель, что ли, называются? А то и чернилами разрисовывали. В краски добавляли молоко, яичный желток, недшого сахару. Чтобы краска лучше ложилась на глину, наряднее была.

— А сейчас у вас есть готовые игрушки?

— Как же! Есть. Целое ведро стоит. Пойдемте в хату, чайку с дороги попейте, да и игрушки поглядите.

В полусумерках ведро с игрушками выглядело так, будто оно было наполнено тлеющими углями. Светились яркие краски. Мы присели на корточки возле ведра и стали по одной расставлять игрушки на полу.

Перед нами появлялись коровы, бараны, козочки, медведи, олени, кошки с котятами, петухи, расфуфыренные надутые индюки... И вдруг — неожиданно— крокодил с балалайкой, а следом за ним — пятнистый лев! Тут уж явно не обошлось без заимствования с картинок.


У многих зверьков в лапах музыкальные инструменты — трубы, рожки, балалайки. Веселые зверята. Другие несут чашу с чем-то съестным. А у лисы «на руках» мальчик. Торжественно стоят барыни, разнаряженные, с уткой, курицей или кошечкой под мышкой. Иные «нянчат» спеленатого младенца.

Игрушки статичны. Движения несложны. Постановка фигур в высшей степени убедительна и выверена. Все это создает ощущение грандиозности, размаха, несмотря на малые размеры фигурок. Кащется, увеличь механически фигурку — и готов мемориал для большой площади. Скульптура коня — всем коням конь! Монумент — воин на коне. Памятник собаке, верному и древнему другу человека...


Краски накладываются на поверхность одной и той же мастерицей на разный манер. Часть игрушек покрывают только локальным (сплошным однородным) цветом. Чаще поверх локального цветового покрытия разбрасываются пятна неправильной формы, чуть меньше копеечной монеты, а порой — больше двухкопеечной. В зависимости от размера игрушки.

Очень характерны для кожлянской пластики орнаментальные элементы в виде звезд — скрещивающихся в одной точке 6—8 линий — синих, зеленых, красных. Другой, не менее характерный и специфический для здешней игрушки декоративный элемент — «сеточка». Ряд параллельных полосок пересечен такими же параллельными полосами.


Излюбленные цвета курских мастериц — самые активные: синий, красный, желтый, зеленый. Из красных пользуется особым предпочтением малиновый.

Мы долго не могли оторваться от игрушек. Рассматривали их, перебирали, переставляли. Отобрали самые интересные, с тем чтобы купить их для своих коллекций. И когда, наконец, мы отправились, переполненные светлыми радостными впечатлениями, к живущей неподалеку Валентине Венедиктовне, на улице уже стало смеркаться.


Валентина Венедиктовна, как оказалось, намного моложе своих соседок. Игрушки лепила с раннего детства, переняв ремесло у своей матери. Тысячи глиняных фигурок слепила мастерица за многие годы работы. Работала она аккуратно, чисто, и конторы
Союзутиля Рыльска, Дмитриева-Льговского, районного центра Касторное, Белгорода охотно закупали нехитрый товар для обмена на утильсырье.

Как видите, и глиняными свистульками-«соловьями» славится курская земля!






Помню картинку из моего детства: по улице ездили старьёвщики - сборщики тряпья и хлама, а взамен они давали ребятишкам глиняные игрушки. Детские лица озарялись таким безмятежным счастьем, что словами трудно передать.

Больше всего нам нравились глиняные свистульки. Я тогда и не подозревала, что могла свистеть в свистульку самой Валентины Ковкиной, мастерицы, проживающей в деревне Кожля Курчатовского района, которая была ближе всего к городу.

А ведь и в самом деле могла, потому что она продавала и просто так отдавала свои творения: во-первых, для души, а во-вторых, чтобы выжить, возродить послевоенное хозяйство...

ЛЕТ ПЯТЬ НАЗАД известная в области мастерица кожлянской игрушки Валентина Венедиктовна Ковкина стала обладательницей Государственной премии "Душа России".

Игрушки её - действительно загляденье! Ни у кого таких нет. Как говорят специалисты из Курчатовского музея глиняной игрушки, основное отличие кожлянской поделки от других в том, что её лепят из местной глины, обладающей особым свойством: в сыром виде она синеватая, а после обжига становится белой.

Так уж сложилось, что в росписи, как правило, используются четыре традиционных цвета: жёлтый, красный, синий и зелёный. Лепка самой игрушки начинается с так называемой музыкальной части, а потом уже всё остальное доводится до ума. Персонажи выбираются весьма разнообразные: птицы, животные, люди.


Кожлянская игрушка не просто забава, как считают многие, а одна из визитных карточек Курской губернии, еще той, царской. А ещё она с детских лет помогала Валентине Венедиктовне выживать в трудные голодные времена.

Впрочем, времена для неё мало чем изменились: хотя и стала Валентина Венедиктовна обладательницей Государственной премии, но кто увидит, как она живёт, ни за что не верит, что это государственный человек.

Деревне Кожле, расположенной в двадцати километрах от Курчатова, наверное, уже более двух веков. Сегодня здесь многие дома нежилые. Кожлю постигла та же беда, что и тысячи подобных населенных пунктов: люди ушли отсюда в поисках работы.

Среди оставшихся деревенских строений сегодня сиротливо смотрится наполовину обвалившаяся избушка, напоминающая сказочную - ту, что на курьих ножках.

Полы в хате бабы Вали до сих пор земляные, дымоход неисправен, печь дымит по-чёрному. Страшно подумать, но в этой избенке доживает свой век известная на весь мир мастерица!

Ещё недавно, пока была в силе, она ходила пешком за несколько километров в Дроняевскую среднюю школу обучать сельских ребятишек своему ремеслу.
Делала это сознательно: понимала, что так не порвется связь времён. Сегодня и детей в деревне стало совсем мало, да и у бабы Вали ноги практически отнялись: никуда она теперь не выходит.


- Вот и леплю в одиночестве свои поделки, - говорит Валентина Венедиктовна. И ни за что, ни в чём ну ничуточки не жалуется она на свое житьё-бытьё. Может, поэтому судьба отмерила ей всё полной мерой?! Талант - так на всю страну. Разрушенную семейную жизнь - так навсегда.

В молодости Валентину глаза выдавали: творческий человек. Они были большие, всегда наполнены смыслом, какой-то непостижимой ни для кого мечтой... Отличалась от всех.

Была Валентина замужем, родила троих дочерей. Сейчас у нее внуков- правнуков - не перечесть. Однажды, еще когда молодой была, пошла за глиной в разрез, да там ее тяжелым грунтом и завалило. Сломала она себе "хребет". Не стал с ней такой кривой жить муж - ушёл к другой. А дети.... Она их вырастила одна, вложила что смогла, да разлетелись они в разные стороны. Никто из них так и не стал матери близким по духу. Никто не постиг её красивую душу, замечательный внутренний мир.

Одна сегодня Валентина Венедиктовна в своей хатке с земляным полом, с печкой, топящейся по-черному, со своими свистульками и мечтами.
Её разговорчивой не назовешь - за долгие годы и перенесенные несчастья она привыкла молчать.

- А что я людям расскажу? Про беды свои? Их у каждого - пруд пруди! - говорит В.В. Ковкина.

Валентина Венедиктовна только в 65 лет стала настоящей пенсионеркой. Из- за той травмы, которая ее на долгие годы вывела из нормальной жизни, она не заработала необходимого трудового стажа. И только в 1984 году, когда народная мастерица стала членом Союза художников СССР, начала получать заслуженное денежное пособие по старости - как представитель творческого союза.

А в 2003 году Валентина Венедиктовна Ковкина стала обладательницей Государственной премии "Душа России". Сумма премии невелика - 30 тысяч рублей без вычета подоходного налога. По словам педагогов Дроняевской школы, деньги домой она нести побоялась. Потому некоторое время они хранились в школьном сейфе.

А потом учителя всё-таки уговорили Валентину Венедиктовну потратить премию с пользой, взялись купить ей приличный дом в деревне. Что и было сделано.

Но когда однажды учителя пришли к ней в гости, то, к удивлению своему, обнаружили её... в старой хате. Ковкина сказала им, что она туда ночевать ходит, а днём время коротает в прежней своей избушке, никак, мол, не может расстаться с ней.

...Так вот и живёт сегодня народная мастерица, известная ЮНЕСКО, у которой была персональная выставка в столице еще во времена Советского Союза. Её работы хранятся в крупнейших музеях Москвы, Петербурга, в частных коллекциях.

И никто о мастерице не позаботится. Мы стали чёрствыми. Мы научились жить только для себя, так, что и самих-то себя не слышим, и того, что делается в душах наших.

---------------------------------------------
Дом Ольги Дериглазовой давно заброшен, его почти не видно, так он зарос. Долго ли простоит хатка с земляным полом Валентины Ковкиной? Будет ли продолжать традицию игрушки ее дочь или промысел полностью угаснет в Кожле, продолжаясь в Курчатове и других соседних местах стараниями современных художников?

В настоящее время некоторые мастера продолжают делать кожлянскую игрушку.

Много сделала для сохранения и пропаганды промысла журналист, активный исследователь, этнограф, краевед, талантливый педагог Татьяна Евгеньевна Скобликова, организовавшая Музей гончарства и детское объединение «Народное гончарство», на базе краеведческого музея г.Курчатова. История, проблемы промыслов Курской области, исследования их отражены ею в книге «Связуя нить времен». Скобликова сама является мастером кожлянской игрушки. Татьяна Евгеньевна до последнего часа помогала Валентине Ковкиной и поддерживала ее.