С удовольствием воспринял я предложение издательства «Прогресс» написать предисловие к русскому изданию книги американской журналистки Полы Гарб «Долгожители». На мой взгляд, в существующей довольно солидной историко-этнографической и другой литературе по абхазам и Абхазии эта умная книга всегда будет занимать свое почетное место как по важности и актуальности своей тематики, богатству фактического материала, так и по непосредственности и благожелательности авторской интонации, небанальности оценок и суждений, наблюдений, благородству чувств и мыслей.
При этом важно не только, в каком «политическом ключе» пишет автор, но и какие впечатления, навеянные увиденным, вынесла она из первых встреч с весьма своеобразным этнокультурным миром, который раньше никогда не видела, не знала и не изучала. Позволю себе сказать несколько предварительных слов о прошлом и настоящем того народа, которому посвящена предлагаемая вниманию читателей книга.
Абхазы, принадлежащие к абхазо-адыгской (западнокавказской) группе коренных кавказских народов, являются аборигенами, с незапамятных времен населяющими северо-восточное побережье Черного моря. Сами себя они называют апсуа, свою родину Апсны, то есть «Страной апсов» (или, как иногда переводят это название, «Страной души»), по-русски — это Абхазия, которую А. М. Горький назвал безумно красивым куском благодатной земли .
Кроме самих абхазов, составляющих коренное население Абхазской АССР, к указанной группе относятся абазины, в позднесредневековый период переселившиеся из северо-западной части Абхазии и смежных с нею районов на Северный Кавказ; убыхи, с описания трагедии которых начинается книга П. Гарб. Они населяли район современного Сочи и, как и соседнее абхазское племя садзов, в XIX в. были поголовно переселены в Турцию. В указанную группу входят и адыги (адыгейцы и кабардино-черкесы).
Язык абхазов с конца XIX в. представлен в Абхазии в основном двумя диалектами — бзыбским на севере (Гудаутский район) и абжуйским на юге (Очамчирский район), к которым очень близок язык северокавказских абазин, живущих в большинстве своем в пределах Карачаево-Черкесской автономной области. Абхазы находятся в генетическом родстве с северокавказскими адыгами, а в результате многовекового соседства и теснейших культурно-исторических связей с Грузией они приобрели ряд антропологических и культурных черт, сближающих их с грузинами, особенно с некоторыми западногрузинскими этнографическими группами (мегрелами, аджарцами и др.).
Древнеабхазские племена, главными из которых были апсилы на юго-востоке страны и абазги на ее северо- западе, упоминаются в греко-римских исторических источниках начиная с самых первых веков нашей эры, а согласно новейшим исследованиям, известно о них было и гораздо раньше. Социально-экономическое и этнополитическое развитие Абхазии, отмеченное определенными подъемами и падениями в средневековый период, сменяется трехсотлетним владычеством султанской Турции, а в начале XIX в. (1810 г.) происходит присоединение к России, с которой неразрывно связано все дальнейшее прогрессивное развитие этого края, как и других частей Кавказа.
Абхазский народ, обессиленный многовековой неравной борьбой против византийских, арабских, турецких и других иноземных завоевателей, благодаря присоединению к России избавился от постоянного страха перед нашествием захватчиков и ужасами работорговли. Абхазия все больше стала втягиваться в социально-экономическую и культурную жизнь России, постепенно преодолевая состояние патриархально-феодальной отсталости, в котором она находилась долгие годы турецкого господства. Но это прогрессивное развитие, приобщение к более передовым формам хозяйства и культуры протекало в тяжелых условиях самодержавного строя, и народ вел упорную борьбу против колониального режима и господства местных феодалов (восстание крестьян в селе Лыхны в 1866 г. и другие).
Трагическим событием в жизни абхазского народа второй половины XIX в. явилось неоднократно упоминаемое в этой книге махаджирство — массовое выселение в Турцию под влиянием провокационных действий турецких агентов. Нелегко жилось и оставшимся на родине абхазам; они были признаны «виновными» в проявлении нелояльности к царизму («виновность» была официально снята лишь в 1907 г.).
Борьба против местных угнетателей и колониального режима царизма нарастала вместе с развитием революционного движения русского, грузинского и других народов России. Однако и после победы Великой Октябрьской социалистической революции трудящиеся Абхазии, как и всей Грузии, еще три года продолжали испытывать гнет меньшевиков, которые, опираясь на штыки иностранных интервентов, проводили антинародную, буржуазнонационалистическую политику. Но борьба продолжалась, и в феврале 1921 года родилась новая Грузия, а через несколько дней, 4 марта, Советская власть победила и в Абхазии. В многовековой истории абхазского народа наступила новая эра — эра всестороннего социалистического возрождения.
Размышляя над нелегкими историческими судьбами абхазов и перспективами их дальнейшего развития, подводя итоги своего труда, П. Гарб пишет: «Я часто задаю себе вопрос, что случилось бы с абхазами, если бы они не выбрали социализм и не присоединились к СССР в 1922 году? Я полагаю, что в лучшем случае Абхазия превратилась бы в чайную плантацию какой-либо другой мощной державы, подобно так называемым «банановым республикам» Латинской Америки, и практически не имела бы возможностей для производства своих промышленных товаров или развития национальной культуры. Худшее, что могло бы случиться с Абхазией, если бы она вышла из состава Советского Союза,— это то, что ее народ вымер бы, ведь на рубеже двух столетий ее население быстро уменьшалось. Возможно, абхазов ожидала бы та же участь, что постигла убыхов, которые как народ прекратили свое существование. Но Абхазия сделала свой выбор и стала автономной республикой в многонациональном социалистическом государстве, в котором впервые в истории многонациональность стала признаком силы, а не слабости».
Можно сказать, что лейтмотив всей работы П. Гарб выражен в приводимом ею же в качестве эпиграфа абхазском народном изречении: «Теряющий Родину теряет все».
Книга начинается с краткой исторической справки о том, как маленький свободолюбивый народ убыхи, в течение тысячелетий живший на кавказском берегу Черного моря, в 1864 году, следуя за своими мусульманскими лидерами и влиятельными землевладельцами-феодалами, поголовно переселился на заморскую чужбину. В результате этой массовой миграции совершенно исчез с лица земли целый народ со своей самобытной культурой. Остальные же народы Кавказа, в том числе и находящиеся в тесном родстве с убыхами абхазы, избрали другой путь — они остались на родной земле, хотя во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов турки, как указывалось выше, уговорили или принудили тысячи абхазов также навсегда покинуть свои дома и поселиться в Турцию.
Два родственных народа, живших совсем рядом и так похожих друг на друга, и две диаметрально противоположные исторические судьбы.
Прежде чем начать писать свою книгу, П. Гарб, разумеется, изучила большое количество разнообразной литературы и материалов. Но, как известно, никакая литература, даже самая «информативная» и объективная, не может заменить личные впечатления и непосредственные наблюдения. И вот любознательная американка из штата Колорадо то в составе московской комплексной геронтологической экспедиции или вместе с двумя своими еще очень юными сыновьями, а то и совсем одна едет на Кавказ. Пять раз, начиная с конца семидесятых годов, она прошла Абхазию вдоль и поперек. Посетила не только почти все абхазские города, но и многие сельские местности республики, где все еще сосредоточена основная часть коренного населения и полнее сохраняются обычаи народа, традиционные формы его материальной и духовной жизни. Лыхны, Дурипш, Бармыш, Ачандара, Члоу, Джгерда — вот неполный перечень наиболее крупных абхазских сел, где она вела свои не очень продолжительные, но интенсивные исследования. Встречалась со многими людьми — от самых маленьких до умудренных опытом старцев, которым перевалило далеко за сто, рабочими и колхозниками, мужчинами и женщинами, учителями, учащимися (например, сухумской абхазской средней школы), преподавателями и студентами Абхазского государственного университета имени А. М. Горького, учеными и журналистами, общественными и государственными деятелями. В частности, неоднократно и подолгу беседовала она с такими представителями национальной интеллигенции, как народный поэт Абхазии Б. В. Шинкуба, члены-корреспонденты Академии наук Грузинской ССР Г. А. Дзидзария и 3. В. Анчабадзе и другие. Материалы этих встреч и консультаций нашли широкое отражение на страницах ее книги.
Обилие фактического материала, почерпнутого непосредственно из жизни современной Советской Абхазии, придает работе характер многостороннего и оригинального документального очерка, составленного в значительной степени по личным впечатлениям автора. «Я была свидетельницей...», «Многие, с кем я разговаривала...», «Я встречала ряд семей...» — книга полна такими авторскими непредвзятыми «показаниями», убеждающими читателя в правдивости изображаемого. Книга об Абхазии, которую с любовью и уважением к ее маленькому народу написала П. Гарб,— это непринужденный и доброжелательный рассказ об одном из интереснейших народов седого и многоплеменного Кавказа, яркое повествование не только о прославленных долгожителях, но и о целом народе — его трудном прошлом, счастливом настоящем и будущем. Это — живые картины его жизни, увиденные глазами друга, умело нарисованные человеком доброй воли. Само собой разумеется, однако, что самой главной, центральной является тема, вынесенная в заголовок книги.
Старики из Члоу в национальной одежде с жезлом, символизирующим их старшинство
Как известно, феноменом долгожительства давно интересуются ученые разных специальностей в нашей стране и далеко за ее пределами. Исследование этого явления стало объектом комплексного изучения в международном масштабе медиков, антропологов, этнографов, социологов, психологов, демографов и других специалистов. Так, в конце 1977 года в Москве было подписано соглашение между Академией наук СССР и соответствующими научными организациями США о параллельном изучении народов и этнических групп с высоким процентом долгожителей. Среди них абхазы, по общему признанию, занимают особое место. Предварительные результаты первых лет наблюдений и экспедиций, проведенных в Абхазии, были сопоставлены и обсуждены на двух совместных советско- американских симпозиумах, первый из которых состоялся в Москве, Тбилиси и Сухуми в апреле 1980 года, а второй — в конце 1982 года в Нью-Йорке.
Одним из доказательств огромного интереса к проблеме абхазского долгожительства является и настоящая книга, представляющая собой своеобразный отчет о встречах с традиционным и современным «абхазским обществом».
Основная цель книги П. Г арб — по возможности всестороннее описание (в основном на основе личных наблюдений и записей бесед) жизни абхазских долгожителей, хотя, конечно, одним этим не исчерпывается все богатство содержания предлагаемого издания. В частности, значительное место занимают в нем историко-этнографические экскурсы и сравнения, а также интересные авторские мысли и высказывания, так или иначе связанные с обсуждаемой проблемой. Опираясь на неоднократные встречи и беседы с долгожителями, которым перевалило за сто лет, а также другими абхазами и абхазками, работающими в самых разных областях народного хозяйства и культуры, различные информативные материалы, автор стремится выяснить причины долголетия, показать роль старших возрастных групп в различных сферах жизни дореволюционной и Советской Абхазии. Причем акцент делается на детские годы долгожителей, когда закладываются физические и нравственно-психологические основы продолжительного и полноценного человеческого существования.
При этом хочется подчеркнуть, что самого пристального внимания заслуживают наблюдения и выводы автора, ее размышления и замечания, касающиеся основ полноценной жизни абхазских мафусаилов (факторов, влияющих на долголетие: особенностей диеты, роли психологии народа, демократических и гуманных методов трудового и нравственного воспитания детей, включая старый обычай аталычества — «материнское молоко из другого рода»,— народных обычаев и этикета, традиционного абхазского семейного быта и вообще конкретной этнографической специфики), а также поиски новых источников культуры будущих долгожителей.
П. Гарб не только решительно выдвинула на передний план идею о том, что долгожительство начинается с детства и неразрывно с ним связано, что именно в раннем возрасте закладываются прочные основы полноценной личности в глубокой старости, но вместе с тем она энергично подчеркивает то, что условно можно было бы назвать «этнографизмом детства». Автор неоднократно отмечает
значение проверенных опытом многих поколений разумных народных методов воспитания детей, которые «уходят корнями в древние легенды», указывает на значительную роль веками сложившегося удивительного абхазского этнографического быта, в который, по меткому выражению К. Паустовского, жизнь абхазов с младенческих лет была закована, как в кольчугу. Причем их роль, по мнению П. Гарб, будет еще долгое время значительной и весомой, поскольку, пишет она, благодаря национальной политике социалистического государства, которая поощряет сохранение прогрессивных и гуманных национальных обычаев, прекрасным традициям Абхазии не грозит ни индустриализация, ни урбанизация.
При всем том вполне вероятно, что некоторым авторским положениям иногда не хватает доказательности, а другие представляются даже спорными, но подобные недостатки и упущения в деталях, как и определенная неполнота конкретных фактических данных, не могут умалить большого положительного значения проделанной П. Гарб собирательской и научно-исследовательской работы. Нет сомнения, что ее добрая книга о некоторых наиболее существенных основах полноценно долгой человеческой жизни, обобщающая во многом уникальные авторские наблюдения за абхазами, будет встречена с большим интересом всеми читателями, внимание которых все больше привлекает такая важнейшая и актуальная проблема мировой науки, как активное долголетие.
Стоит, пожалуй, сказать еще об одном. Первое издание книги вышло на английском языке, так как написана она была для зарубежного читателя. Поэтому наш читатель на первых порах, может быть, станет недоумевать: мол, многое нам известно и чему тут автор удивляется, чем восхищается?! И все же при переводе на русский язык решено было не сокращать и не корректировать такие «общеизвестные факты». Во-первых, потому что нам показался чрезвычайно интересным и свежим такой взгляд искреннего друга из «другого мира» на советскую действительность; во-вторых, может, именно это заставит нас заново понять и оценить многое из того, что для нас уже стало давно привычным...
При этом важно не только, в каком «политическом ключе» пишет автор, но и какие впечатления, навеянные увиденным, вынесла она из первых встреч с весьма своеобразным этнокультурным миром, который раньше никогда не видела, не знала и не изучала. Позволю себе сказать несколько предварительных слов о прошлом и настоящем того народа, которому посвящена предлагаемая вниманию читателей книга.
Абхазы, принадлежащие к абхазо-адыгской (западнокавказской) группе коренных кавказских народов, являются аборигенами, с незапамятных времен населяющими северо-восточное побережье Черного моря. Сами себя они называют апсуа, свою родину Апсны, то есть «Страной апсов» (или, как иногда переводят это название, «Страной души»), по-русски — это Абхазия, которую А. М. Горький назвал безумно красивым куском благодатной земли .
Кроме самих абхазов, составляющих коренное население Абхазской АССР, к указанной группе относятся абазины, в позднесредневековый период переселившиеся из северо-западной части Абхазии и смежных с нею районов на Северный Кавказ; убыхи, с описания трагедии которых начинается книга П. Гарб. Они населяли район современного Сочи и, как и соседнее абхазское племя садзов, в XIX в. были поголовно переселены в Турцию. В указанную группу входят и адыги (адыгейцы и кабардино-черкесы).
Язык абхазов с конца XIX в. представлен в Абхазии в основном двумя диалектами — бзыбским на севере (Гудаутский район) и абжуйским на юге (Очамчирский район), к которым очень близок язык северокавказских абазин, живущих в большинстве своем в пределах Карачаево-Черкесской автономной области. Абхазы находятся в генетическом родстве с северокавказскими адыгами, а в результате многовекового соседства и теснейших культурно-исторических связей с Грузией они приобрели ряд антропологических и культурных черт, сближающих их с грузинами, особенно с некоторыми западногрузинскими этнографическими группами (мегрелами, аджарцами и др.).
Древнеабхазские племена, главными из которых были апсилы на юго-востоке страны и абазги на ее северо- западе, упоминаются в греко-римских исторических источниках начиная с самых первых веков нашей эры, а согласно новейшим исследованиям, известно о них было и гораздо раньше. Социально-экономическое и этнополитическое развитие Абхазии, отмеченное определенными подъемами и падениями в средневековый период, сменяется трехсотлетним владычеством султанской Турции, а в начале XIX в. (1810 г.) происходит присоединение к России, с которой неразрывно связано все дальнейшее прогрессивное развитие этого края, как и других частей Кавказа.
Абхазский народ, обессиленный многовековой неравной борьбой против византийских, арабских, турецких и других иноземных завоевателей, благодаря присоединению к России избавился от постоянного страха перед нашествием захватчиков и ужасами работорговли. Абхазия все больше стала втягиваться в социально-экономическую и культурную жизнь России, постепенно преодолевая состояние патриархально-феодальной отсталости, в котором она находилась долгие годы турецкого господства. Но это прогрессивное развитие, приобщение к более передовым формам хозяйства и культуры протекало в тяжелых условиях самодержавного строя, и народ вел упорную борьбу против колониального режима и господства местных феодалов (восстание крестьян в селе Лыхны в 1866 г. и другие).
Трагическим событием в жизни абхазского народа второй половины XIX в. явилось неоднократно упоминаемое в этой книге махаджирство — массовое выселение в Турцию под влиянием провокационных действий турецких агентов. Нелегко жилось и оставшимся на родине абхазам; они были признаны «виновными» в проявлении нелояльности к царизму («виновность» была официально снята лишь в 1907 г.).
Борьба против местных угнетателей и колониального режима царизма нарастала вместе с развитием революционного движения русского, грузинского и других народов России. Однако и после победы Великой Октябрьской социалистической революции трудящиеся Абхазии, как и всей Грузии, еще три года продолжали испытывать гнет меньшевиков, которые, опираясь на штыки иностранных интервентов, проводили антинародную, буржуазнонационалистическую политику. Но борьба продолжалась, и в феврале 1921 года родилась новая Грузия, а через несколько дней, 4 марта, Советская власть победила и в Абхазии. В многовековой истории абхазского народа наступила новая эра — эра всестороннего социалистического возрождения.
Размышляя над нелегкими историческими судьбами абхазов и перспективами их дальнейшего развития, подводя итоги своего труда, П. Гарб пишет: «Я часто задаю себе вопрос, что случилось бы с абхазами, если бы они не выбрали социализм и не присоединились к СССР в 1922 году? Я полагаю, что в лучшем случае Абхазия превратилась бы в чайную плантацию какой-либо другой мощной державы, подобно так называемым «банановым республикам» Латинской Америки, и практически не имела бы возможностей для производства своих промышленных товаров или развития национальной культуры. Худшее, что могло бы случиться с Абхазией, если бы она вышла из состава Советского Союза,— это то, что ее народ вымер бы, ведь на рубеже двух столетий ее население быстро уменьшалось. Возможно, абхазов ожидала бы та же участь, что постигла убыхов, которые как народ прекратили свое существование. Но Абхазия сделала свой выбор и стала автономной республикой в многонациональном социалистическом государстве, в котором впервые в истории многонациональность стала признаком силы, а не слабости».
Можно сказать, что лейтмотив всей работы П. Гарб выражен в приводимом ею же в качестве эпиграфа абхазском народном изречении: «Теряющий Родину теряет все».
Книга начинается с краткой исторической справки о том, как маленький свободолюбивый народ убыхи, в течение тысячелетий живший на кавказском берегу Черного моря, в 1864 году, следуя за своими мусульманскими лидерами и влиятельными землевладельцами-феодалами, поголовно переселился на заморскую чужбину. В результате этой массовой миграции совершенно исчез с лица земли целый народ со своей самобытной культурой. Остальные же народы Кавказа, в том числе и находящиеся в тесном родстве с убыхами абхазы, избрали другой путь — они остались на родной земле, хотя во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов турки, как указывалось выше, уговорили или принудили тысячи абхазов также навсегда покинуть свои дома и поселиться в Турцию.
Два родственных народа, живших совсем рядом и так похожих друг на друга, и две диаметрально противоположные исторические судьбы.
Прежде чем начать писать свою книгу, П. Гарб, разумеется, изучила большое количество разнообразной литературы и материалов. Но, как известно, никакая литература, даже самая «информативная» и объективная, не может заменить личные впечатления и непосредственные наблюдения. И вот любознательная американка из штата Колорадо то в составе московской комплексной геронтологической экспедиции или вместе с двумя своими еще очень юными сыновьями, а то и совсем одна едет на Кавказ. Пять раз, начиная с конца семидесятых годов, она прошла Абхазию вдоль и поперек. Посетила не только почти все абхазские города, но и многие сельские местности республики, где все еще сосредоточена основная часть коренного населения и полнее сохраняются обычаи народа, традиционные формы его материальной и духовной жизни. Лыхны, Дурипш, Бармыш, Ачандара, Члоу, Джгерда — вот неполный перечень наиболее крупных абхазских сел, где она вела свои не очень продолжительные, но интенсивные исследования. Встречалась со многими людьми — от самых маленьких до умудренных опытом старцев, которым перевалило далеко за сто, рабочими и колхозниками, мужчинами и женщинами, учителями, учащимися (например, сухумской абхазской средней школы), преподавателями и студентами Абхазского государственного университета имени А. М. Горького, учеными и журналистами, общественными и государственными деятелями. В частности, неоднократно и подолгу беседовала она с такими представителями национальной интеллигенции, как народный поэт Абхазии Б. В. Шинкуба, члены-корреспонденты Академии наук Грузинской ССР Г. А. Дзидзария и 3. В. Анчабадзе и другие. Материалы этих встреч и консультаций нашли широкое отражение на страницах ее книги.
Обилие фактического материала, почерпнутого непосредственно из жизни современной Советской Абхазии, придает работе характер многостороннего и оригинального документального очерка, составленного в значительной степени по личным впечатлениям автора. «Я была свидетельницей...», «Многие, с кем я разговаривала...», «Я встречала ряд семей...» — книга полна такими авторскими непредвзятыми «показаниями», убеждающими читателя в правдивости изображаемого. Книга об Абхазии, которую с любовью и уважением к ее маленькому народу написала П. Гарб,— это непринужденный и доброжелательный рассказ об одном из интереснейших народов седого и многоплеменного Кавказа, яркое повествование не только о прославленных долгожителях, но и о целом народе — его трудном прошлом, счастливом настоящем и будущем. Это — живые картины его жизни, увиденные глазами друга, умело нарисованные человеком доброй воли. Само собой разумеется, однако, что самой главной, центральной является тема, вынесенная в заголовок книги.
Старики из Члоу в национальной одежде с жезлом, символизирующим их старшинство
Как известно, феноменом долгожительства давно интересуются ученые разных специальностей в нашей стране и далеко за ее пределами. Исследование этого явления стало объектом комплексного изучения в международном масштабе медиков, антропологов, этнографов, социологов, психологов, демографов и других специалистов. Так, в конце 1977 года в Москве было подписано соглашение между Академией наук СССР и соответствующими научными организациями США о параллельном изучении народов и этнических групп с высоким процентом долгожителей. Среди них абхазы, по общему признанию, занимают особое место. Предварительные результаты первых лет наблюдений и экспедиций, проведенных в Абхазии, были сопоставлены и обсуждены на двух совместных советско- американских симпозиумах, первый из которых состоялся в Москве, Тбилиси и Сухуми в апреле 1980 года, а второй — в конце 1982 года в Нью-Йорке.
Одним из доказательств огромного интереса к проблеме абхазского долгожительства является и настоящая книга, представляющая собой своеобразный отчет о встречах с традиционным и современным «абхазским обществом».
Основная цель книги П. Г арб — по возможности всестороннее описание (в основном на основе личных наблюдений и записей бесед) жизни абхазских долгожителей, хотя, конечно, одним этим не исчерпывается все богатство содержания предлагаемого издания. В частности, значительное место занимают в нем историко-этнографические экскурсы и сравнения, а также интересные авторские мысли и высказывания, так или иначе связанные с обсуждаемой проблемой. Опираясь на неоднократные встречи и беседы с долгожителями, которым перевалило за сто лет, а также другими абхазами и абхазками, работающими в самых разных областях народного хозяйства и культуры, различные информативные материалы, автор стремится выяснить причины долголетия, показать роль старших возрастных групп в различных сферах жизни дореволюционной и Советской Абхазии. Причем акцент делается на детские годы долгожителей, когда закладываются физические и нравственно-психологические основы продолжительного и полноценного человеческого существования.
При этом хочется подчеркнуть, что самого пристального внимания заслуживают наблюдения и выводы автора, ее размышления и замечания, касающиеся основ полноценной жизни абхазских мафусаилов (факторов, влияющих на долголетие: особенностей диеты, роли психологии народа, демократических и гуманных методов трудового и нравственного воспитания детей, включая старый обычай аталычества — «материнское молоко из другого рода»,— народных обычаев и этикета, традиционного абхазского семейного быта и вообще конкретной этнографической специфики), а также поиски новых источников культуры будущих долгожителей.
П. Гарб не только решительно выдвинула на передний план идею о том, что долгожительство начинается с детства и неразрывно с ним связано, что именно в раннем возрасте закладываются прочные основы полноценной личности в глубокой старости, но вместе с тем она энергично подчеркивает то, что условно можно было бы назвать «этнографизмом детства». Автор неоднократно отмечает
значение проверенных опытом многих поколений разумных народных методов воспитания детей, которые «уходят корнями в древние легенды», указывает на значительную роль веками сложившегося удивительного абхазского этнографического быта, в который, по меткому выражению К. Паустовского, жизнь абхазов с младенческих лет была закована, как в кольчугу. Причем их роль, по мнению П. Гарб, будет еще долгое время значительной и весомой, поскольку, пишет она, благодаря национальной политике социалистического государства, которая поощряет сохранение прогрессивных и гуманных национальных обычаев, прекрасным традициям Абхазии не грозит ни индустриализация, ни урбанизация.
При всем том вполне вероятно, что некоторым авторским положениям иногда не хватает доказательности, а другие представляются даже спорными, но подобные недостатки и упущения в деталях, как и определенная неполнота конкретных фактических данных, не могут умалить большого положительного значения проделанной П. Гарб собирательской и научно-исследовательской работы. Нет сомнения, что ее добрая книга о некоторых наиболее существенных основах полноценно долгой человеческой жизни, обобщающая во многом уникальные авторские наблюдения за абхазами, будет встречена с большим интересом всеми читателями, внимание которых все больше привлекает такая важнейшая и актуальная проблема мировой науки, как активное долголетие.
Стоит, пожалуй, сказать еще об одном. Первое издание книги вышло на английском языке, так как написана она была для зарубежного читателя. Поэтому наш читатель на первых порах, может быть, станет недоумевать: мол, многое нам известно и чему тут автор удивляется, чем восхищается?! И все же при переводе на русский язык решено было не сокращать и не корректировать такие «общеизвестные факты». Во-первых, потому что нам показался чрезвычайно интересным и свежим такой взгляд искреннего друга из «другого мира» на советскую действительность; во-вторых, может, именно это заставит нас заново понять и оценить многое из того, что для нас уже стало давно привычным...
Шалва Инал-Ипа,
доктор исторических наук,
профессор
доктор исторических наук,
профессор
Следующая страница:
ВВЕДЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ