Крестьянские праздники в Пинежском уезде (С. Н. Томилов)

В своей статье я касаюсь верхнего района Пинежского уезда—Сурской, Карпогорской и частью Труфаногорской волостей.

В каждой маленькой деревушке, в каждом селе Пинежского уезда исстари справляются свои особые деревенские праздники. Бывают они храмовые, «престольные» и ими население чтит память какого-либо святого, в честь которого поставлена шатровая церковь или часовенка.

На устройство этих праздников крестьянин не жалеет своих средств. Для приема дорогих гостей, приезжающих, часто, за несколько десятков верст нередко становится на ребро последняя копейка, добытая упорным трудом пинежского крестьянина. Бывают случаи, когда он продает часть своего сена или сдает в аренду свои пожни, чтобы справить праздник; это бывает у бедных крестьян, богатые же пользуются этим случаем, покупают сено, берут сенные пожни в «киртому» (аренду), а потом втридорога продают опять бедняку.

Во всем Пинежском уезде на праздник варят пиво. Оно варится из зерен ячменя и ржи, последнюю мочат, затем взращивают обращая ее в солод. Местом для варения пива служат общественные «поварни». Пиво варят все, и богатые и бедные; богатые варят больше, бедные меньше; не сварить пива, это значит—жить в бедности, и поэтому каждый хозяин на праздник старается развернуться.

Для праздничных обедов закупается в достаточном количестве всякой провизии, в общем праздничный стол изобилует массой блюд. Хотя во всех этих блюдах первенствующее положение занимает рыба, но каждая хозяйка старается, чтобы больше было «перемен», чтобы гости «не осудили» на переменах. В день праздника хозяйкой стряпается множество пирогов с начинкой и без начинки, квашеных и пресных. Готовится масса различных кушаний. Все приготовленное подается в строго систематизированном порядке. Например: на первое подаются щи из баранины или говядины: на второе—морская рыба—треска. Она, обыкновенно, подается холодной, с маслом или без масла; на третье—палтус, сначала синий, затем обыкновенный; на четвертое—рыбы, преимущественно пресноводные: окунь, щука, подъязок, харьюз, лещ, сиг, семга; затем подается говядина: вареная, жареная, затем картошка, каша, студень, кисель, яичница и молоко.

Нередко можно видеть на праздничном столе до 20 разных блюд. Несмотря на такое обилие кушаний хозяйка во время праздничного обеда несколько раз выходит и кланяется гостям, приговаривая: «Кушайте гости! На переменах не осудите!». Гости отвечают: «Не беспокойтесь (называют по имени и отчеству хозяйку) то и делам (делаем)». Гостьи, обязательно, встают и кланяются хозяйке. За каждым блюдом хозяевами подносится гостям по стаканчику или по рюмочке водки; за кашей и киселем водку подносит хозяйка и рюмка, поданная ею перед кашей должна быть гостями обязательно выпита, гости пьют приговаривая: «кашницу не старят». Перед каждой «переменой» гости обязательно чокаются рюмками или стаканчиками, поднесенными хозяевами; выпивая, они шутят, например: «рыба-та по воде ходила», или что нибудь в роде этого.

При таком обилии кушаний требуется немало водки, а поэтому она заправляется хозяевами в достаточном количестве. С закрытием казенных винных лавок и с запрещением винной торговли, водка заменяется бражкой, последнюю приготовляют из пива, дав некоторое время перебродить с сахаром.

Гости на праздничном обеде рассаживаются по чинам и рангам, преимущество дается зятьям и тещам с тестями, дальние родственники, сватьи и сваты, тетки и дяди второго и третьего колена занимают последние места.

Во время обеда гости должны обязательно скушать кашу, а если между ними находится зять, от женитьбы которого не прошло еще года, то в чашку, в которой была подана ему каша, кладется каждым гостем по монетке; это как бы плата за хлопоты, причиненные по устройству праздничного стола для гостей.

Тотчас после обеда ставится на стол самовар, хозяева угощают гостей чаем; хотя угощение чаем бывает и до обеда.

Наваренное пиво хозяева подносят гостям «встречным стаканом»^*, а во время обеда каждому гостю по стакану, последний не отбирается в течении всего обеда, но обильно доливается услужливым хозяином, который зорко следит за стаканами, чтоб последние все время были наполнены пивом. Кроме поднесенного стакана пиво во время обеда подается еще из «братыни». Круговые братыни ходят весь обед. Хозяин занимает за столом место «стольника», а хозяйка — место «стряпухи».

________
^*В старину пиво подавалось не «встречными стаканами», а ковшами, вмещавшими в себя почти «братыню» пива, некоторые гости такой ковш осушали до дна на один дух. Создалась пословица: «дюжи старики были до пива».

Кончив с угощением, все лишнее убирают со стола; хозяева приносят «братыню» или две пива, графинчик водки, гостей приглашают за стол и затевают песни. В своих северных песнях, пинежский крестьянин изливает свое горе и радость. Рекой льется народная песня разгулявшегося на празднике, северного крестьянина. С внешней стороны она проста, строго ритмична, изобилует местными выражениями и, кажется, не выходит за пределы художественной правды, но зато внутреннее содержание ее мне представляется бесконечно сложным, полным глубокого смысла и чувства. Действительно, эту песню можно назвать притчей о жизни, но почему то в простонародии она названа песней. Как много говорит она о душе женщины, мучающейся в чужой обстановке; о несчастной любви, об измене, от которой жизнь становится еще тяжелее; о несчастном житье-бытье; о членах семьи, не понимающих запросов женской души. В этих выразительных голосах слышно как близко им горе этой жизни.

Кто нибудь из гостей звучным голосом заводит какую-либо песню, чаще всего „соловеюшко" или „несчастный родился, во горюшке взрос", тотчас же подхватывают другие голоса, в которых звучит упрек и жалость, все вместе на одной ноте и сейчас же расходятся в распашную на разные голоса и подголоски.


Запевало проводит до конца главную мелодию, вместе с тем дает полную волю всем голосам, сдерживая и соединяя их всех вместе без каких-либо внешних приемов; не то строгим сосредоточенным взглядом, не то другим невидимым способом. Все певцы смотрят на запевалу и невольно подчиняются его взгляду, заражаются его вдохновением.. .


Девицы и парни во время праздников собираются на «мечища» (место игр), одеваясь в разнообразнейшие старинные костюмы, девицы блещут разными цветами сарафанов и лентами кованной парчи. В Труфаногорской и Карпогорской волостях до сего времени сохранились древнерусские национальные костюмы: повязки и полушубочки из парчи. Повязку девицы называют своим «украшеньицем», «светлой светлицей».

Повязка для девушки составляет почет, на нее лишний заглядится. К повязке прикрепляется по несколько лент, спускающихся ниже пояса. В зимнее время вместо повязок носят «шапочки»^*.

________
^*Шапочки в настоящее время одевают только тогда, когда выезжают «на воду» в крещенье и на масляннице, когда девица едет по «приезжим», т.е. выезжает на гулянье в чужую деревню.

Верх «шапочек» обыкновенно бывает парчевый, а окол ее делается из шкурки какого-либо зверя, большей частью бывает бобровый или из соболя. К шапочке, как и к повязке прикрепляются ленты.

Кроме шапочек и повязок в прежнее время носились сарафаны особого покроя, названия последних были разные, смотря по цвету и рисунку, даже по самому материалу:

• „китаечники" — синего цвета из китайки;
  
  
• „кумачники" — красного цвета из кумача;
  
  
• „каразейники" и «камлотники» — малинового цвета;
  
  
• «штофники» — более ярких цветов;
  
  
• «глазетники», «бараканники» и др.
  

Все эти сарафаны шились на подкладке, которой большей частью служила «крашенина»; они шились по особому покрою, часто отделывались тесьмой и «строками», спускающимися до самого подола^*.

________
^*Лет 70 назад все наряды девиц большей частью были из домотканного холста, окрашивавшегося в яркие краски, а у молодых парней костюм составляли: кафтан, сшитый на подобие сюртука, холщевые белые подштанники и сапоги со скобками, нередко с наборами. Есть старушки, которые, выходя замуж, не имели ни одного сарафана, они передают эту истину в настоящее время.

На «мечищах и игрищах» молодые парни присматривают себе невест. Девицы на «мечищах» становятся степенные, сдержанные, боясь, чтоб их не просмеяли. Зато в хороводах они сумеют пройтись, проплыть павой- лебедью, а взглянуть, как рублем подарить и очарованный глаз жадно вбирает в натуре то, что можно видеть только у Маковского и других художников в картинах старой Руси.

Праздничные «мечища» разделяются на большие и малые, утренние и ночные. Выходя на большое «мечище», девицы одеваются в самые лучшие наряды, а на утренних и ночных в средние.

Торговый люд также не забывает «мечищ»; он туда является первый, для сбора щедрой дани с праздности и лени. Не забывают«мечищ» старухи и старики, первые руководят на «мечищах», расставляя девиц в ряды по чинам и рангам. При расстановке принимается во внимание происхождение девицы: солдатки ставятся выше, а не солдатские девицы ставятся ниже. Присутствие старух не желательно для молодых парней и девиц, они называют старушек «почтой», «пятидомовыми» и дают другие названия. Старички же приходят просто посмотреть на гуляющую молодежь, и перекинуться крылатым словом со старыми приятелями, вспомянуть старину, когда они были молоды и то же гуляли, сравнить настоящее с прежним.

Все храмовые праздники, обыкновенно, празднуются до трех дней. Хотя многие гости уезжают на второй день праздника, бывают случаи и в первый день уезжают, но это в редких случаях, гулянья же девиц и парней продолжаются до трех дней.

Гражданская и империалистическая война внесла много нового в игры девиц и молодежи, неслыханная и невиданная кадриль становится простой обыкновенной игрой. С кадрилью не согласны старики и старухи, но она находит уже свои устои и цепко укрепляется на восприимчивой почве среди молодого круга.

Трудно восстановить, когда и кем заведены все местные праздники, об этом умалчивает история и старики старожилы, тут грани веков стираются и уходят в область минувших дней. Нет сомнения, что праздники эти справляются давно, они справлялись нашими дедами, прадедами и прапрадедами и дошли до нас во всем целом за исключением некоторых форм и мод.

Но все же, в них сохранился тот уклад старинных боярских пиров, который переживала «Допетровская Русь». В этом отношении Пинежский уезд является хранителем седой старины, не только в обрядах, но в национальных костюмах, и в песнях, дошедших до нас: несмотря на трудности обстановки, несмотря на суровую и упорную борьбу крестьянина за свое существование с суровой природой и климатом.