Известен в Польше «смелый вояка» — бурый медведь по имени Войтек… а как его фамилия?.. Персидский, что ли?.. А что — звучит красиво: Войтек Персидский. Почему Персидский? Потому что в 1942 году, когда Войтек у них появился, полякам довелось возрождать свою армию уже не на студёном Мурмане, а в жарком Иране. Именно в Иран, по соглашению с союзниками, переправлялись из Советского Союза бывшие польские солдаты и офицеры, взятые в плен в ходе «освободительного похода» Красной Армии в сентябре 1939 года. Там западные наши союзники формировали из них «Польскую армию на Востоке» под командованием генерала Владислава Андерса (потом это будет Второй польский корпус в составе британской армии), чтобы затем использовать поляков в боях с нацистами.
Вот там-то, у какого-то оборванного мальчишки, польские солдаты и выкупили бурого сирийского медвежонка — совсем ещё маленького, жалобно пищащего, очень грязного и страшно худого.
Вначале Войтека кормили через самодельную соску, кормили разбавленным сгущёным молоком, налитым в обычную бутылку из-под водки. Надо сказать, что на союзнических харчах Войтек быстро набирал вес и даже, к радостному изумлению своих опекунов, приобретал кое-какие предосудительные привычки. То, что медведь обожает всякие сласти, — ну, это было хотя бы понятно. Но вот то, что он пристрастился к пиву и сигаретам… Бутылку пива Войтек вначале с удовольствием обнюхивал со всех сторон, облизывал, потом ложился навзничь, держа бутылку передними лапами, и не спеша опорожнял её до самого донышка. Что же касается сигарет, то медведь их, конечно же, не выкуривал. Он любил их поедать. Причём, поедал он сигареты непременно зажжённые — а незажжённые попросту выплёвывал. Короче говоря, медведем Войтек оказался своим в доску…
О Войтеке сохранилось много воспоминаний, о нём даже книги написаны. Рассказывают, что он очень любил ездить на грузовиках — и в кабине, и стоя в кузове; подобная картина приводила местных жителей в восторг.
А ещё Войтеку нравилось соревноваться со своими опекунами в борьбе и боксе — иногда с кем-нибудь одним, а иногда и с тремя-четырьмя сразу. Разумеется, соревнования эти всегда заканчивались так, как этого хотел Войтек: порою бывал у него каприз поддаться, но чаще всего он клал своих соперников, как говорится, на обе лопатки. Побеждённых соперников Войтек великодушно и ласково «целовал» в лицо. Никогда никому из них он не причинил никакого вреда — даже по неосторожности.
О его славных подвигах в союзнических войсках ходили легенды: однажды Войтек обезвредил опасного немецкого шпиона-араба. Рассказывали, что незадачливый германский агент вынужден был вскарабкаться на пальму, спасаясь от стремительной атаки храброго рядового.
В феврале 1944 года Войтека, вместе с его боевыми друзьями из 22-й роты артиллерийского обеспечения, переправили морем в Италию, и вскоре поляки генерала Андерса оказались под Монте-Кассино. Именно там, в тяжёлых и кровопролитных боях за Монте-Кассино, они получили настоящее боевое крещение и в полной мере показали всё, на что были способны…
Монте-Кассино — это гора в Италии, наглухо запиравшая войскам союзников путь на Рим. Многочисленные попытки американцев, англичан и новозеланцев прорвать тут немецкую оборону закончились полным провалом и огромными людскими потерями: окопавшиеся на склонах Монте-Кассино немецкие парашютисты сражались насмерть.
Вот сюда-то, на штурм Монте-Кассино, был брошен Второй польский корпус генерала Андерса. В мае 1944 года союзники взяли Монте-Кассино, прорвав немецкую оборону. Поляки понесли при этом огромные потери, сыграв во взятии Монте-Кассино основную роль. Утром 18 мая над аббатством взвился польский флаг, а накануне вечером была написана знаменитая песня, которую и теперь ещё знает, наверное, каждый поляк. Называется эта песня — «Czerwone maki na Monte Cassino» («Красные маки на Монте-Кассино»).
Хотя Войтек не думал ни о какой славе — слава сама нашла его.
Под Монте-Кассино Войтек впервые услышал звуки настоящего боя. Вначале они его очень пугали — особенно по ночам, особенно когда громыхала артиллерия: повинуясь инстинкту, Войтек жался тогда к своим опекунам, пытаясь укрыться среди них. Потом уже, пообвыкнув немного, он забирался на дерево, устраивался поудобнее и наблюдал за артиллерийским огнём оттуда. А потом случилось вот что.
Как-то раз мишкины опекуны, солдаты 22-й роты артиллерийского обеспечения, занимались вполне обычным для них делом: разгрузкой артиллерийских снарядов и прочей амуниции.
Войтек подошёл и вытянул лапы, всем своим видом показывая желание помочь… А потом он увидел, как несколько солдат с трудом несут тяжеленный ящик — подошёл, тоже взял ящик и понёс его сам. Затем он вернулся к грузовику за новым ящиком, потом ещё, ещё…
Ветераны вспоминали, что его действия не несли особую помощь, но зато оказывали положительное влияние на моральный дух солдат, производящих разгрузку под обстрелом.
Кто-то из солдат нарисовал на листке бумаги фигуру медведя, несущего артиллерийский снаряд. Рисунок всем понравился и быстро стал символом 22-й роты: солдаты носили его на рукавах своих мундиров и на беретах. Тот же самый рисунок вскоре появился и на всех грузовиках подразделения. А в феврале 1945 года изображение Войтека, несущего в лапах снаряд, уже официально стало эмблемой 22-й роты.
И до самого конца войны Войтек помогал своим опекунам в подобных разгрузочных работах. А в октябре 1946 года поляков Андерса переправили в Шотландию. Целый год всеобщий любимец Войтек блаженствовал среди своих опекунов, в полевом лагере Винфилд-камп. Там он распробовал пирожные. И джем. «Боже, как он любил джем!» — до сих пор вспоминают местные жители.
А потом лагерь поляков расформировали, и наступил час расставания. Новые польские власти, мягко говоря, не жаловали бывших солдат Андерса. Куда им теперь возвращаться?.. Куда девать Войтека?.. Медведя согласился приютить — до лучших времён, конечно… до лучших времён!.. — эдинбургский зоопарк…
Потом они иногда навещали Войтека. Им даже разрешали заходить за ограждение, и Войтек, по старой памяти, вновь устраивал с ними соревнования по борьбе. Говорят, что посетители зоопарка были в восторге… «Но это был уже не тот медведь, — вспоминает один из опекунов. — Он был грустный». Рассказывают ещё, что он всегда волновался, заслышав польскую речь…
Шли годы. Кое-что в мире менялось. В 1958 году, на волне оттепели, Анджей Вайда сделал в Польше свой фильм «Пепел и алмаз», сразу ставший культовым, и в этом фильме, пусть и фрагментами, но всё же прозвучала и песня «Czerwone maki na Monte Cassino». И вот тогда-то, в конце 50-х годов, промелькнула в Польше своего рода кампания за возвращение Войтека. Призывы, газетные публикации, письма читателей, воспоминания… Возникла идея: обменять Войтека аж на двух молодых медведей. Но ничего из этого не вышло. Оказалось, что отдать Войтека эдинбургский зоопарк не может без согласия бывших опекунов медведя, а они-то, убеждённые противники коммунистического режима, своего согласия и не дали.
А Войтек тем временем старел. Да и вообще… Он всё реже и реже покидал свою тесную зарешёченную клетку. Говорят, что медведь очень страдал от своих болезней, и в самом конце 1963 года работники эдинбургского зоопарка пристрелили Войтека — чтоб не мучился.
В октябре 2010 года газета «The Daily Telegraph» и новостные агентства сообщили, что в Эдинбурге медведю Войтеку будет установлен памятник.
Документальные фильмы о Войтеке
Использованные материалы:
http://www.vilavi.ru/sud/201110/201110.shtml (Валентин Антонов)
http://bigpicture.ru/?p=269923
