Жизнь рек

В детстве, как все мальчишки, я любил лазить по колокольням — звонить в колокола на пасхальной неделе. Особенно нравилось мне бывать на высокой соборной колокольне нашего села, которая стояла на самом краю горы, круто спускающейся к реке. Назвонившись до боли в ушах в громадный, шестисотпудовый колокол, мы по обветшалым, кое-как сколоченным лестницам забирались на самый верхний этаж колокольни и подолгу любовались весенним разливом реки.

По самому руслу реки вода шла мощным пенистым валом. А далее, за чертой лугового берега, едва различимого по верхушкам затопленного тальника, стлались обширные пространства лесистой поймы, залитой водой. Под разливом скрывались озера и старицы, в изобилии раскиданные по лугам. Вода затопляла поляны, вырубки и порыжелые дубовые гривы. И лишь далеко впереди, за шесть или семь километров от нас, резким уступом подымалась темная хвойная гряда высокой боровой террасы, никогда не затопляемой.

Привольно было, переехав реку на большой четырехвесельной лодке, поплавать по спокойным заливам затопленной поймы, отражавшим прозрачные дубовые рощи. Но однажды мы чуть было не погибли, случайно угодив на сильный стрежень, который с огромной силой подхватил нашу лодку и с треском втиснул ее в группу высоких дубов, мгновенно сломав весла и оба борта нашей лодки.

В дни весеннего половодья на высоких берегах реки всегда собирались толпы любопытных. Народ любит большие разливы: чем выше стояла вода весною в поймах, тем обильнее будут луговые сенокосы.

Нередко случается, что во время весеннего разлива реки размывают берега пойменных террас, прорывают себе новые русла и начинают блуждать по своей пойме, перенося огромные массы песка и тонкого ила и откладывая их в тихих застойных местах. Известно, что Казань в свое время стояла на самом берегу Волги. Но река с каждым годом переносит свое русло далее от города, и ныне Казань оказалась уже в шести километрах от волжского берега. По той же причине поймы больших, старых рек всегда достигают огромных размеров, ширина их измеряется десятками километров.

Пойменные террасы существуют не только у крупных рек. Их можно наблюдать повсеместно, у рек самой различной величины. Изучение нижних речных террас-пойм дает наблюдателю интересный материал о современной нам жизни и деятельности рек.


Внимательный и вдумчивый наблюдатель, изучая речную долину, заметит одну любопытную и важную особенность: в разных местах речной долины, возвышаясь над поймой правильными уступами, располагаются более высокие ярусы террас, недоступных весенним водам. Геологи называют их надпойменными террасами и ведут счет им снизу вверх. На Днепре, между устьями рек Самары и Орели, две надпойменные террасы, на Волге, вниз от устья Камы, — три, а на некоторых реках Сибири геологи насчитывают до семи и более террас. Эти древние террасы были когда-то поймами рек и, подобно современным пойменным террасам, заливались во время весенних разливов. Во многих местах —на Оке, на Волге, на Днепре и по рекам Сибири—в отложениях надпойменных террас встречаются кости мамонтов и других животных ледникового периода; там же были встречены и ясные следы стоянок людей каменного века. Так изучение древних речных террас открыло нам страницы недавнего геологического прошлого нашей страны, и мы узнали много интересного о жизни и истории великих русских рек.

Мы знаем теперь, что долина Днепра зародилась еще в доледниковое время. Эта могучая река впадала в древнее Сарматское море, которое было гораздо больше, чем современное Черное.

Уровень древного Днепра на сорок слишком метров был выше современного. Его весенние разливы достигали необычайных масштабов: в районе Переяслава верхняя надпойменная терраса Днепра имеет ширину в 65 километров, а под Киевом ширина ее достигает 120 километров. Усыхание Сарматского моря повлекло за собою размыв речного русла: Днепр стал глубоко врезаться в рыхлую толщу отложений своей поймы. А надвинувшийся затем с севера мощный ледниковый покров загромоздил долину реки льдом, мореной и песками. С исчезновением ледникового языка и с начавшимся подъемом суши Днепр снова стал расчищать и углублять свое русло. Огромные массы талых ледниковых вод, поступавших с севера, облегчали реке эту колоссальную работу.

Так шаг за шагом река вырабатывала современную долину, оставляя свои прежние поймы на значительной высоте. И в наше время средняя терраса Днепра, поднятая на 15 метров над уровнем реки и сохраняющая еще следы стариц, покрыта всхолмленными, бугристыми песками, поросшими лесом. А верхняя, древнейшая терраса является плоской степной равниной, перекрытой покровом тончайшей лёссовой пыли.


Еще более разительную и необычайно сложную цепь событий представляет собою история бассейна Волги, раскрытая многолетними трудами исследователей.

Долина Верхней Волги несет ясные признаки молодой реки, сформированной в последнюю стадию ледникового периода. Ее террасы непостоянны и невысоки: верхняя терраса превышает уровень реки всего лишь на 25—30 метров. Изучение четвертичных отложений в этом районе показало, что Унжа, Ветлуга, Сypa и Ока — волжские притоки — значительно старше самой Верхней Волги. В доледниковое время здесь существовал ряд меридиональных потоков — Пронерль, Проунжа и другие, предки нынешних рек, несших свои воды на юг, в бассейн Дона. Верхняя Ока впадала в Дон, тогда как нижняя часть долины этой реки была связана с Проунжей. В том ее направлении, на юг, текла древняя Ветлуга — Сура, и параллельно с ними, по ту сторону Казанского водораздела, существовала огромная древняя Кама.

Ее террасы следуют далее по Средней и Нижней Волге, и близ Самарской луки верхняя из них достигает высоты 120 метров. Ледниковая эпоха полностью нарушила эту древнюю речную сеть. Подпертые льдами реки лишились стока в бассейн Дона и, промыв невысокий Казанский водораздел, перелились у Казани в древнюю Каму. И лишь значительно позже, после ухода ледника далеко на север, стала складываться Верхняя Волга, образуя свою долину за счет русел древних рек и подчиняя их себе. И, следуя уже выработанному ее притоками направлению, Волга присоединилась к древней Каме, отняв у нее принадлежащее ей по праву первенство.


Подпруживание рек ледниковым покровом принимало широкие масштабы и сыграло решающую роль в перестройке древней, доледниковой речной сети. Достаточно посмотреть на карту верховьев рек Камы и Вятки. Обе эти реки имеют в верхнем течении странные и удивительно сходные друг с другом очертания. Исследования этой области показали, что верховья Камы и Вятки принадлежали долинам ныне не существующих рек, текших на север и связанных в прошлом с Сысолой. Подгруженные льдами, эти неизвестные реки искали новые стоки для своих вод и были перехвачены средними течениями древних Камы и Вятки, что и обусловило необычайные их изгибы.


Дальнейшее углубление в прошлое наших рек привело бы нас к целому ряду не менее неожиданных открытий, касающихся речной системы великой сибирской равнины и горных областей Союза. Теперь известно, что реки Средней Азии Сыр-Дарья, Аму-Дарья, Сары- Су и другие, относящиеся ныне к бассейну Аральского моря, в свое время несли свои мутные воды в Каспий. Древние их долины, открывающиеся в Каспийское море, хорошо сохранились и доныне. Все песчаные пустыни Туранской низменности — Кара-Кумы, Кызыл-Кумы, Муюн-Кумы — являются обширными долинами древних потоков по которым тысячи лет блуждали эти реки, теряясь в сыпучих песках.

Геологическая наука знает примеры того, что реки прорывают не только низкие водоразделы, подобно Верхней Волге под Казанью, — они способны перепиливать горные хребты, перехватывая при этом долины друг друга.


Кто из нас не любит тихих и светлых рек нашей великой страны! Мы любим купаться, плавать на пароходах и лодках или подолгу сидеть у яров на реке с удочками в руках. Но попробуйте всмотреться в знакомые очертания речного берега глазами геолога-исследователя — и в этих берегах вам откроется неведомый мир, который скоро увлечет вас своей необычайно многообразной жизнью.



См. также:
Жарникова С.В. Реки — хранилища памяти