Тема «Конь, растворённый в пустоте», судя по счётчику посещений, оказалась неудачной, поэтому нет смысла продолжать. Но я всё же приведу один важный текст из главы, которая, предположительно, будет называться «Появление». Здесь Вадим продолжает называть друга своей смертью. Это связано с детством героев романа. Когда Вадиму было полных шесть лет, а его другу исполнилось семь, между ними случилась ссора из-за Александры, которую Вадим называет Шуня. Друг крикнул Вадиму, как бы в шутку, чтобы напугать и проявить свою власть над ним: «Я твоя смерть. Понял? Бойся меня!» Первая, опубликованная на этом сайте глава, называется «Конь бледный». Вторая, о детстве – «Горохов остров». Кто читал, помнит, что Конём Бледным (так называется один из четырёх всадников апокалипсиса, несущий смерть) Вадим назвал друга, тоже как бы в шутку, в память о годах детской дружбы. Так получилось, что это произошло накануне его таинственной гибели.
«… Вдруг в коридоре, со стороны кухни что-то громко упало на пол. От неожиданности я вздрогнул и уставился на дверной проём, ярко освещённый входным бра. Где-то на грани слышимости родился явственный шорох чужого присутствия.
Я медленно выдвинул ящик стола и взял пневматический пистолет. Встал, заложив его за пояс, под джемпер. Не убирая руки с рукояти, стал осторожно подвигаться к источнику звука, готовый в любой момент оказать сопротивление.
Из-за косяка появилась фигура…Коня.
Сердце начинает усиленный ритм. От вброшенного в кровь адреналина пространство дома приобретает детальную чёткость. Не теряя контроля над собой, я всматриваюсь в фигуру вошедшего. Он очень похож. В той же одежде, в которой уехал в Сочи. Черты лица не вызывают никаких сомнений. Я отмечаю, что картинка выглядит абсолютно реальной, и, в тот момент, когда он решается шагнуть в комнату, мне навстречу, без колебаний навожу на него ствол пистолета. Так я чувствую себя увереннее.
- Не подходи! Стой, где стоишь… Ты кто?
- Вадя, ты не узнал меня? – спрашивает он осторожно.
- Ты… моя смерть?
- Ну, наконец-то. А то я уже начал беспокоиться.
- Моя тёмная сторона. Да?
На его лице опять отразилось сожаление.
- Не морочь голову. Я это я. И всё.
- Ты же умер. Или нет?
- Это не важно.
- Все так говорят…
- Но ведь я твой друг, Вадя! Какая разница – мёртвый, живой? Разве после смерти мы больше не друзья?
Его слова меня озадачили. Он это сразу отметил и усилил давление, произнеся свою обычную фразу:
- Да ладно, не напрягайся, я тебе всё объясню. Ну, ты же понятливый!
- Тогда скажи, что такое смерть?
- Ничто. Просто превращение гусеницы в куколку, куколки – в бабочку.
- Ты не заберёшь меня?
- Тебе ещё рано. Успокойся уже.
- Тогда зачем ты пришёл? Ты уже бабочка, а я ещё куколка.
- Чтобы ты пересказал мои слова.
- Кому?
- Твоей Шуне. И ещё… в общем, кому хочешь.
- Но они мне не поверят, ты сам это знаешь.
- Вера не обязательна. Помнишь, я говорил тебе? А меру ты выберешь сам.
Знание выше веры. Одно дело верить в то, что 2х2=4, другое – знать. Учащийся школьник сначала верит учителю на слово. Но течёт время, и стремящийся к самостоятельному мышлению молодой человек начинает испытывать преподавателя, чтобы подтвердить свою веру знанием. Вера необходима тому, кто ещё не знает истины, однако стремится жить по правде. А для человека знающего она представляется колыбелью, откуда открывается путь в большой мир. Ведь никто не остаётся в колыбели до седых волос, даже в случае идиотизма, так? Значит, вера не плоха сама по себе, просто всему своё время.
В основном я был с ним согласен. И всё же меня терзали сомнения.
- Почему наши маркеры идентичны? – задал я главный, мучающий меня вопрос. - Как такое возможно?
Он задумался и шагнул в комнату. Я почувствовал движение воздуха.
- Не двигайся или я буду стрелять! – сказал я резко и жёстко, уставив ствол ему в лицо. - Это травматическое оружие, но ты знаешь, я хорошо стреляю. С такого расстояния попаду, куда нужно.
- Осторожнее, а то ведь и вправду выстрелишь. И убьёшь меня – своего друга…
- Неужели?
- Я тебе не вру. Убивает не пуля. Воля.
- Так кто же ты?
- Ну, во всяком случае, не образивная сторона. Давай лучше так: мой спин всегда противоположен твоему, потому что мы с тобой запутаны, - сказал он, намекая на наши споры о квантовой физике.
Я рассмеялся.
- Я знал, что ты именно это и скажешь. Но это не есть гуд. Как ты считаешь?
Он вдруг стал прозрачным, изображение будто слегка зарябило, потом всё мгновенно восстановилось.
- Я не понял, что ты сказал. Повтори последний вопрос.
- Если правда то, что ты сейчас сказал, почему сначала мы были оба живы, а теперь я жив, а ты умер?
- Потому что сначала мы были рядом, а теперь далеко друг от друга. Теперь так и будет: если я войду в новую форму и содержание, ты умрёшь…
- Не убедил. Переворот спина происходит мгновенно, потому что пространство-время в этом случае не играет роли. Команда происходит независимо – из внешнего источника, а не изнутри. От Духа, а не из Матрицы.
- …потому что сначала в нас не было движения. Но ты изменил форму, и я умер.
- Что такого я сделал? Я не чувствую этого.
- Наташа. Ты родил её.
- Я только недавно узнал об этом. Я не знал.
- А, перестань. Тут ничего знать не нужно… Ты, наконец, пригласишь меня, или мне так и придётся торчать в дверях?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Хромосома Y остаётся неизменной во времени, то есть не подвержена мутациям. Хромосома X со временем изменяет свой генокод, то есть накапливает мутации, мутирует. Вечный неизменный Дух, и вечно изменяющаяся Материя. Если говорим о материальной Вселенной, то имеем в виду Матрицу, имеющую своим основным законом метаморфозу – переход из одного состояния в другое, преображение форм и содержания с сохранением энергии. Если говорим о Духе, то имеем в виду энергию, которая наполняет Матрицу содержанием. Содержание называем информацией, чтобы было удобнее вести логический счёт.
«Они» сделали ставку на X, чтобы провести изменения как можно быстрее. Y в этом случае мешает своей неизменностью… У женщин только одна хромосома рабочая. Вторая бездействует по установленной кем-то программе, кем-то раньше, кто делал начальную генетическую установку. А у мужчин, кроме X, работает вторая и основная Y. «Они» не могут изменить программу, видимо, не имеют доступа. Поэтому хотят задушить хромосому Y на уровне воспитания. То есть убедить мальчиков жить и действовать как девочки. По интересам Матрицы, а не Духа. Они говорят, что Дух это миф, а Матрица реальна и самодостаточна. Да, это приведёт к гибели всего человечества. Но пока длится период полураспада, они надеются успеть изменить мир под себя с помощью мутаций. Если Y не будет работать и дальше, как сейчас, симуляция послужит к изменению формы вселенной и законов мироздания. И тогда мы окажемся на один уровень ниже, ещё ниже, чем прежде. Ниже, чем сейчас.
- Зачем «они» это делают?
- А зачем угоняют скот у хозяев? Зачем конокрады крадут лошадей? Чтобы, перепродав, пустить по рукам, или употребить в пищу. Сами потому что ничего не умеют и не хотят уметь. Когда голова и сердце не заняты делом, остаётся интерес только для нижней части тела и низменных инстинктов. Так живут все паразиты.
- Но почему паразиты имеют право на существование?
- Спроси это у грибов.
- Опять смеёшься…
- Откуда я знаю, я же не господь бог. Кто вложил информацию в нашу матрицу, тот, наверно, знает, зачем он создал паразитов. Хотя я в этом очень сомневаюсь.
- Да, тут что-то постороннее…
- Ничто постороннее не могло бы помешать, если бы сами люди не принимали непрошеных гостей, не соглашались бы идти у них на поводу. Это глупое терпение. Кстати, знаешь, почему на Западе Россию называют страной дураков? Русское слово дурак происходит от итальянского дурандос. Так итальянцы называют тех, кто терпит. А в России выведена новая формация людей-терпил. То, что способны вытерпеть современные россияне, не укладывается в головах даже у них самих, и они отказываются думать о тех реальных ужасах, которые им приходится выносить в их повседневной жизни. Разве это не странно? Это хуже, чем жестокость посторонних.
- Думаешь, у других народов нет этого? Везде есть.
- Такого поганого терпения, как у современных россиян, нет ни у кого другого. Лучше умереть, чем так терпеть. Лучше достойная смерть, чем такая поганая слава».
