Особенности орнаментации традиционно-бытовых предметов у русских крестьянок Южной Сибири уходят своими корнями в глубокое досибирское прошлое. Сохранившиеся здесь до 1930-х гг. традиции тканья, вышивки, плетения отражают этапы этнокультурной истории старожильческого населения края.
В орнаментальном искусстве женских рукоделий проявились также социальные, имущественные отношения, эстетические и религиозные представления. Вместе с тем в каждой конкретной вещи можно увидеть выражение творческой индивидуальности мастерицы. В качестве объекта исследования мы взяли орнаментальные композиции стеновых полотенец и рукотеров, различных предметов одежды, собранных у русских Северного Алтая (б. Верх-Чумышская, Сростинская, Тальменская волости Барнаульского у. Томской губернии) и верховья Оми (б. Верх-Каинская и Нижне-Каинская волости Каинского у. Томской губ.)*. Абсолютное большинство рукоделий было изготовлено с конца XIX в. по 1930-е гг.
__________
*Сбор материала производился во время поездок автора в 1983 году в села Тальменка, Язово, Шишкино, Усть-Чумыш, Шипицыно, Пурысево, Акулово, Ногино, Мишиха, Старая Тараба, Кытманово, Врублевское, Красногорское, Тайна Тальменского, Заринского, Кытмановского, Красногорского, Тогульского районов Алтайского края и в 1986 году в села Чумаково, Балман, Ушково, Соскуль, Мангазерку, Каму, Гжатское, Бергуль, Казатово Куйбышевского района Новосибирской области.
В XIX в., да еще и в настоящее время, в исследуемых районах старожилы называли себя «чалдонами». По своему происхождению барабинские и алтайские «чалдоны» — это потомки выходцев из наиболее северных районов Западной Сибири (Тарского ведомства, г. Томска и других), которые своим происхождением связаны с Европейским Севером (Филимонов В. С., 1892; Власова И. В., 1973, с. 251; Миненко Н. А., 1986, с. 36, 37). Среди старожилов выделялись старообрядцы, называвшиеся в народе «кержаками» (по реке Керженец Нижегородской губернии, где существовал центр раскольничества).
Во второй половине XIX—начале XX в. в Сибирь устремились вольные засельщики из Поморья, Прикамья, Верхнего и Среднего Поволжья, Центральной России и из южных губерний — Курской, Тамбовской, Орловской и т. д. (Миненко Н. А., 1986, с. 93). Эта группа позднейших переселенцев получила название «новоселов», «новосельги». В настоящее время указанные этнографические группы населения, втянутые в процесс внутриэтнической консолидации, практически исчезли. Хорошо помнят об их былом существовании только люди пожилого возраста.
Орнаментация на текстильных предметах у русского населения Южной Сибири достаточно разнообразна по формам, техническим приемам выполнения, используемым материалам. Поскольку орнамент интересует нас прежде всего как этнографический источник, целесообразно выявить в нем орнаментальные комплексы.
Анализ полотенец показал, что в зависимости от традиций орнаментаций их можно разделить на четыре группы, характеризуемые различной этнографической привязкой и временем бытования.
В первую группу полотенец мы выделили старожильческие (кержацкие) с браными или вышитыми набором «концами». Такие «концы» в северных районах Алтая называли «наконечниками», а в с. Старая Тараба украшенную часть полотенца выделяли специальным термином «набор узорный».
Такие рукоделия в прошлом бытовали в этих местах. Об этом свидетельствуют и обнаруженные их отдельные образцы и сообщения информаторов. В селах же Алтая еще сейчас у старых женщин хранятся браные полотенца, так как бытует представление о целительных свойствах узорнотканых концов, которыми вытирают больных кожными заболеваниями детей.
Для орнаментации набором использовали белые льняные холсты (фон) и красные хлопчатобумажные или льняные нитки (узор). Браные концы ткали на кроснах. При этом фоновая часть (негатив) сама превращалась в самостоятельный узор (позитив). Это обогащало орнамент, делало его более интересным, разнообразным. Имеющийся в распоряжении материал позволяет сделать вывод о геометрическом характере орнамента бранья и наборов.
![Образцы орнамента]()
Рис. 1. Образцы орнамента: а — конец полотенца из с. Тайна, начало XX в.; б — вышивка набором, с. Тогул, конец XIX—начало XX в.; в — браный узор рукотера из с. Гжатское
Геометрические мотивы складывались из комбинаций квадратов, квадратов с продолженными сторонами, треугольников, прямоугольников (рис. 1, а, б). Пожилые старообрядки называли квадратные узоры полотенец «кругами», «ягодками» (рис. 1,а). К краям стеновых полотенец пришивали кружево. Нам встретились кружевные концы, выполненные в строчевой технике простой мережки (сетка). Кержачки из с. Тайна вспоминали, что в начале XX в. здесь стали по-новому вязать узорные концы: на коклюшках, которые привезли с собой российские переселенки. Однако нам удалось увидеть коклюшечные узоры не на полотенцах, а лишь в украшениях одежды.
Особое место в первой группе полотенец занимали узорнотканые рукотеры, которые вытыкались на кроснах из окрашенного льна. Обычными были 2-цветные рукотеры, в которых белые или суровые нитки сочетались с красными, желтыми, синими и т. д. Такую пестрину чаще всего делали «шашечками» (рис. 1,а). Несколько рукотеров, сшитых вместе вдоль нити основы, образовывали скатерти, которые ткали за 5, 7, 8 ниченок (цепов). Широкое распространение рукотеры из пестрины имели в верховьях Оми, бытовали они и на Алтае.
Вторая группа. Несмотря на мнение ряда информаторов из «новоселов» о том, что чалдоны мало или совсем не вышивали, собранные материалы свидетельствуют о наличии у них специфической традиции орнаментации. Концы полотенец крестьянки-чалдонки украшали тамбурными вышивками. Видимо, по той причине, что тонкие, без застила, извилистые линии вышивки смотрелись на белом фоне холста достаточно скромно, соседи не воспринимали ее за таковую в полном смысле слова. Этим и можно объяснить критическое отношение к женским рукоделиям чалдонок.
![Концы полотенца из с. Чумаково]()
Рис. 2. Концы полотенца из с. Чумаково
![Вышивка тамбурным швом на концах полотенца]()
Рис. 3. Вышивка тамбурным швом на концах полотенца: а — из с. Балман; б — из с. Абрамово, 1915—1917 гг.; в — из с. Чумаково, 1918—1920 гг.
В орнаментику тамбурных вышивок просмотренных полотенец входят растительные узоры (рис. 2). Во многих случаях рисунок настолько запутан, что возникают трудности с его классификацией (рис. 3, а, б, в). По рассказам крестьянок орнаменты для таких вышивок дочери брали у матерей и бабушек, переведя узоры ложкой, смазанной предварительно маслом.
Вспоминают, что переводили узоры также алюминиевыми ложками. Описанные рукоделия выполнялись в 2-цветном варианте — красной хлопчатобумажной или льняной нитью по белому холсту. По обоим концам полотенец второй группы пришивали кружева, вязанные крючком, либо фигурно перевязанную бахрому (рис. 2).
Их орнаментальные мотивы могли быть геометрическими — в виде комбинаций ромбов и треугольников. Видимо, они повторяли более ранние узоры, выполнявшиеся в другой технике. Отметим, что полотенца с тамбурной вышивкой, бытовавшие в конце XIX—начале XX в. в Каннском у., не обнаружены нами на Алтае несмотря на то, что модные платки с тамбурными узорами здесь в это время носили.
Третью группу составляют полотенца, в которых орнамент выполнялся крестом по счету нитей или по канве. В некоторых вещах эти две разновидности вышивки крестом присутствуют одновременно (рис. 6).
![Вышивка на полотенцах]()
![Вышивка на полотенцах]()
Рис. 4. Вышивка на полотенцах: а — из с. Язово; б — из с. Тайна
![Вышивка и кружево на концах полотенца из с. Язово, 1930-е гг.]()
Рис. 5. Вышивка и кружево на концах полотенца из с. Язово, 1930-е гг.
![Концы полотенца из с. Чумаково]()
Рис. 6. Концы полотенца из с. Чумаково
![Полотенце, вышитое крестом, из с. Гжатское, 1920-е гг.]()
Рис. 7. Полотенце, вышитое крестом, из с. Гжатское, 1920-е гг.
Встретившиеся на Северном Алтае орнаментации по счету нитей выполнялись по холсту красной и черной бумагой.
Композиция таких узоров включает геометрические фигуры: гребенчатые квадраты, крестовидные формы, и т. д. (рис. 4, а). В образцах полотенец, вышитых крестом по канве, преобладают мотивы растительного характера. Это цветы с листьями, нераспустившиеся бутоны, гроздья ягод и т. д. В таких предметах можно увидеть и известные 3-частные композиции, например дерево и две птицы по бокам, взятые, видимо, с более ранних образцов (рис. 6). Полотенца заканчиваются кружевными узорами, либо вязанными крючком, либо выполненными в технике простой мережки (рис. 4,б, 5).
Зафиксированы и сюжетные вышивки. Одна из них изображает двух пляшущих девушек в сарафанах и венках на голове (рис. 7). По обеим сторонам от них расположены два дерева (березы?), от которых отходят кресты, что, возможно, является намеком на религиозную направленность праздника.
Явной перегрузкой вышивки, диссонирующей с общим настроем композиции, являются изображения 4 зайцев и вазона с растением, помещенные внизу танцующих. Возможно, что в этом полотенце при вышивании пользовались одновременно двумя трафаретами.
К четвертой группе полотенец мы отнесли такие, где орнамент вышит счетной гладью: «взастил», «кубиками». Гладьевая вышивка, включавшая различные сочетания квадратов, построенных, в свою очередь, из маленьких квадратиков, могла сочетаться и с другими способами шитья (рис. 8). Традиции вышивки третьей и четвертой групп полотенец являются поздними, развившимися под влиянием российских «новоселок» в последней четверти XIX—начала XX в.
Орнаментация на предметах одежды в изучаемое время выполняла, как правило, эстетическую функцию, так как символическое значение тканья и вышивок почти забылось. Узорочье отсутствовало в одежде такого обрядового назначения, как моленная (у кержаков) и смертная.
![Вышивка счетной гладью на концах полотенца, из с. Тайна, 1925—1930-е гг.]()
Рис. 8. Вышивка счетной гладью на концах полотенца, из с. Тайна, 1925—1930-е гг.
В мужском костюме в старину и рубаха, и штаны изготавливались из узорной «пестрины». Причем пестротканые штаны были более характерны для кержаков, про которых православные сибиряки говорили: «У них мужики срядные ходят — в полосатых штанах!» (с. Кама).
Однако штаны, как, впрочем, и рубахи, ткали не только в полоску, но и в клетку, «елочку на 2 подножках».
Любимыми цветовыми сочетаниями были красно-коричневые, красно-желтые с белым. Для получения узоров лен предварительно окрашивали корой березы, таля (коричневый цвет), серпухой (желтый). Штаны в полоску дольше всего сохранялись в свадебном костюме, их готовила невеста.
Кержачка из с. Кама рассказывала, что подружки шутили над ее будущим мужем, вышивая на свадебных штанах между штанин петушка.
Праздничные рубахи шили из белого льна или хлопчатобумажной ткани и вышивали по воротнику — «ошейнику», нашивной планке спереди — «манишке» или «приполку», манжетам — «обшлагам», а в верховьях Оми еще и по подолу.
Основным техническим приемом вышивок был крест по канве или по счету нитей. В конце XIX—начале XX в. распространены были растительные мотивы (рис. 9,б), в меньшей степени — орнаменты иного характера (рис. 9, а).
![Мужские холщовые рубахи]()
Рис. 9. Мужские холщовые рубахи: а — из с. Тогул, начало XX в.; б — из с. Красногорское
Вышивка как декоративный элемент гораздо чаще использовалась в женском костюме старожилок. Из яркой пестрины шили повседневные юбки, кофты, которые беднячки носили и в праздники.
Основной же праздничной, в том числе свадебной, одеждой были вышитые рубахи и сарафаны. Заметим, что чалдонки вышивали меньше, чем кержачки и переселенки, от которых они переняли и некоторые приемы орнаментации. Сами женщины объясняли это тем, что «вышивать раньше чалдонкам некогда было». Видимо, и кержачки под влиянием российских мастериц стали вышивать поликовые рубахи «с борами», «с ласточками» по оплечью, тогда как в старину этого не делали.
Характерный орнамент «елочкой» получался в результате собирания бориков по счету нитей ткани внизу рукавов, на местах соединения рукавов с поликами (рис. 10). Новоселы оказали влияние и на характер орнаментации позднейших кофт с плечевыми швами, которые в 20—30-х гг. XX в. украшали новым способом — по канве. Расположение модной вышивки в центре спереди, вероятно, тоже бралось с образцов белорусских и украинских рубах (рис. 11).
![Женская рубаха из с. Чумаково, конец XIX в.]()
Рис. 10. Женская рубаха из с. Чумаково, конец XIX в.
![Женская кофта из с. Гжатское, 1920-е гг.]()
Рис. 11. Женская кофта из с. Гжатское, 1920-е гг.
Праздничные наборенные на груди сарафаны сибирские женщины могли расшивать спереди, по лямкам; исключение в этом случае составляли лишь моленные горбачи кержачек. Надевавшиеся в праздники поверх сарафанов передники с рукавами — «горбунчики» старообрядки также расшивали узорами по груди и подолу. Сибирские же женщины, которые «горбунчнков» не носили, фартуки с грудкой не вышивали, а отделывали их кружевом, воланами.
Необходимым элементом костюма был пояс — и у мужчин, и у женщин. По приемам орнаментации мужских и женских поясов можно выделить: браные, тканные на дощечках, витые. В Каннском у. имело место четкое разграничение в использовании поясов в зависимости от техники их изготовления: широкими браными «опоясками» (шириной 5—7 см) подпоясывали верхнюю одежду, а более узкими — тканными на дощечках или витыми (2—3,5 см) — рубахи и сарафаны.
Кержачки, которые ткали браные опояски на кроснах, называли такие узоры «выбиранными». Изготовляли опояски из домашней шерсти, окрашенной в разные цвета, или покупного гаруса. Так, в опояске из села Балман орнамент выполнен по черному полю красным льном, а края обвиты швом «через край» желтыми нитками (рис. 12,а).
Основной мотив тканья — гребенчатые ромбы с вписанными в них косыми крестами, в 4 углах которых расположены еще кресты меньших размеров. Кисти длиной 9 см включают те нити, из которых выткан сам пояс. В другой опояске из села Балман, вытканной в виде продольных разноцветных полос, последние группируются по принципу контраста: синий цвет сочетается со светло-коричневым, красный с белым, голубой с черным. Концы перехвачены черными нитками, длина оставленных кистей составляет 5 см (рис. 12,б).
Локальным вариантом здесь являлось своеобразное тканье «копытцем», которое выполнялось на кроснах. «Копытцами» называли уголки поперечного орнамента (рис. 12, в).
![Пояса]()
Рис. 12. Пояса: а, б, в — из с. Балман; г — из с. Кама; д — из г. Ново-алтайска
В поясах, тканных на дощечках, кисти делали более длинными и пышными, чем в остальных. До настоящего времени у пожилых людей сохранились такие опояски из гарусных нитей разных цветов (красного, светло-зеленого, розового, фиолетового, черного).
В опояске кержачки Желудовой М. Е. кисти пояса разделены на три группы и закручены розовыми нитками. Орнамент тканья — геометрический: ромбы, стреловидные фигуры, треугольники (рис. 12, г). В селах Сев. Алтая и верхней Оми нам встретились такие пояса с изображением антропоморфных фигурок, слов молитвы, посланий или пожеланий (рис. 12,д).
Витые пояса плелись на «бутылочке» из гаруса. Они были круглые в сечении, с крупными кистями. Если тканные на дощечках опояски встречались повсеместно, то витые только в селах верхней Оми. В селе Язово со слов информаторов зафиксированы также необычные женские пояса — «кушаки» для подпоясывания сарафанов. Их шили из бархата и расшивали золотой или шелковой нитью, застегивали при этом на специальные крючки.
Как мужской, так и женский костюм дополнялся обувью — «обутками», а вот узорные, вязанные из домашней шерсти носки — «чулки», были принадлежностью исключительно женской одежды. В этом случае особо сложных орнаментов не вывязывали, но старались, чтобы по цвету эти чулки были красочные, яркие. Вязка выполнялась «в полоску», «вилюшками», чередовались полоски пряжи контрастных цветов.
Приемы и характер орнаментаций женских рукоделий русского населения ряда районов Южной Сибири показали, что здесь в прошлом бытовали общерусские и общеславянские традиции узорочья: в вышивках набором и крестом по счету нитей, бранье и тканье на дощечках (см.: Русские, 1967, с. 240; Русские, 1970, с. 112).
Известная отдаленность от материнских территорий, контакты с местным населением способствовали оригинальному развитию и переосмыслению старых и появлению новых узоров.
У старожильческого населения сохранились древнейшие геометрические узоры, основу которых составляют квадраты простые, перекрещенные и концентрические, ромбы, а также свастический орнамент.
Растительные элементы встречались в чалдонских и позднейших переселенческих полотенцах, оформлении праздничной одежды. Кое-где растительные мотивы были настолько усложнены, что напоминали зооморфные или переплетенные с такими фигуры (2-главые орлы, звери с проросшими хвостами). В позднейших вышивках крестом нашла отражение календарная обрядность, натуралистические приемы выполнения которой значительно отличаются от применяемых в архаических вышивках. Встречавшиеся в районе Барабы мотивы «рогов» свидетельствуют о контактах с местным населением.
Собранные материалы показывают то, что в изучаемое время в крестьянском быту имело место четкое разграничение предметов рукоделия по функциональному признаку, что сказывалось и на характере орнаментаций. Отбеленного холста полотенца с яркими вышивками геометрического, растительного или сюжетного характера играли декоративную роль.
Их использовали для украшения избы, оформления праздников, обрядов и т. д. Рукотеры же, имевшие исключительно утилитарное назначение, вытыкались несложными геометрическими узорами так, чтобы на пестром фоне не были особо заметны следы их эксплуатации. Это замечание будет справедливо и в отношении повседневных и праздничных скатертей, костюмов.
Особое место занимали пояса, которыми пользовались не только в утилитарных (для утепления) или декоративных (для украшения) целях, но использование которых носило и семантическую направленность (показывало причастность к православной вере).
Благодаря орнаментации одежды и прочих рукоделий достигалась особая выразительность предметов быта, выявлялась их тектоничность и конструктивность. Это обусловлено было тем, что местоположение орнамента определялось формой, назначением, конструктивными решениями вещей. Таким образом, расположение узорочья было канонизировано, как, впрочем, и конструкции отдельных видов рукоделий.
Так, в полотенцах орнамент всегда располагался на концах, могли, окаймляться и их продольные края. В праздничных рубахах — по вороту, манжетам, вдоль разреза-застежки (в мужских), по оплечью (в женских). Орнамент выделял из окружающего пространства как весь предмет в целом, так и его отдельные части. Вместе с тем он создавал цельную, завершенную композицию, в которой отразилось сложившееся у сибирских крестьянок восприятие ритма, цвета.
Цветовая гамма вышивок — исключительное преобладание красного цвета — соответствовала представлениям крестьян о прекрасном. Вместе с тем мы не можем не принять во внимание мнение некоторых исследователей о том, что красным ниткам некогда на Руси придавалось и значение оберега (Этнография восточных славян, 1987, с. 473).
Характер, техника выполнения и места расположения орнамента являлись довольно устойчивыми признаками в предметах женского рукоделия различных этнографических групп русского населения Южной Сибири.
В конце XIX—начале XX в. первый, наиболее архаичный, орнаментальный комплекс сохранился в старообрядческих семьях, где еще помнили навыки браного тканья, строчевой вышивки, «набора». Такие приемы вышивок и тканья, являвшиеся, по мнению исследователей, одними из древнейших, были распространены в северных и центральных районах России (Маслова Г. С., 1978, с. 41; Русские, 1970, с. 112). Это подтверждает данные о заселении Южной Сибири из центрально-севернорусских губерний и дает основание рассматривать бытовавшие здесь традиции орнаментации в качестве исходных.
Из-за недостаточности собранного материала невозможно проследить эндогенные процессы. Более понятны экзогенные процессы, отражающие значительное влияние «российских» новоселов, принесших с собой обычаи орнаментации крестом по канве, гладью.
Следует отметить, что рукоделия старинного образца исчезли из быта крестьян верхней Оми несколько раньше, чем на Алтае, что объясняется здесь близостью к железной дороге, более интенсивным распространением образцов фабричных изделий.
Строгие, 2-тоновые орнаментальные композиции чалдонок, составлявшие второй комплекс, на наш взгляд, нет оснований рассматривать в качестве инноваций конца XIX — начала XX в., как это было бы справедливо в отношении таких же рукоделий ряда районов Европейской России (Маслова Г. С., 1978, с. 53). Ведь для того, чтобы сложиться канону в изготовлении предметов женского рукоделия, требовалось определенное время. Следовательно, появление чалдонских традиций орнаментации нужно отнести к более отдаленному периоду.
Вероятнее всего, полотенца с оригинальными тамбурными вышивками были занесены еще первыми засельщиками с севера России, где они бытовали в XVIII в. (Маслова Г. С., 1978, с. 53). При этом мы, конечно, не исключаем возможности влияния барабинских татар, у которых такие технические приемы украшений были очень популярны (Богомолов В. Б., 1978, с. 132). Это влияние сказывалось более в плане консервации известных традиций, хотя имело место, видимо, и заимствование некоторых орнаментальных мотивов.
Что же касается моды на тамбурную вышивку конца XIX—начала XX в., то она повсеместно затронула головные платки, которые стали однотипными. Такие платки готовились уже не крестьянами, а на предприятиях городской промышленности.
Третий орнаментальный комплекс — хронологически более поздний — составляют предметы рукоделий российских переселенцев и старожилов, испытавших их влияние, включая реалистические изображения (розы, васильки, сцены праздничного быта и т. д.). Образцами нередко служили узоры, переносимые с городских печатных изданий.
Из-за недостаточности материала и неразработанности истории и типологии мотивов орнаментаций русского населения Сибири сделать выводы на более широком историческом фоне не представляется возможным. Таким образом, попытки разработки исторической типологии орнамента русских сибирских крестьян, которые могли бы стать ценным этнографическим источником, еще только намечаются.
В орнаментальном искусстве женских рукоделий проявились также социальные, имущественные отношения, эстетические и религиозные представления. Вместе с тем в каждой конкретной вещи можно увидеть выражение творческой индивидуальности мастерицы. В качестве объекта исследования мы взяли орнаментальные композиции стеновых полотенец и рукотеров, различных предметов одежды, собранных у русских Северного Алтая (б. Верх-Чумышская, Сростинская, Тальменская волости Барнаульского у. Томской губернии) и верховья Оми (б. Верх-Каинская и Нижне-Каинская волости Каинского у. Томской губ.)*. Абсолютное большинство рукоделий было изготовлено с конца XIX в. по 1930-е гг.
__________
*Сбор материала производился во время поездок автора в 1983 году в села Тальменка, Язово, Шишкино, Усть-Чумыш, Шипицыно, Пурысево, Акулово, Ногино, Мишиха, Старая Тараба, Кытманово, Врублевское, Красногорское, Тайна Тальменского, Заринского, Кытмановского, Красногорского, Тогульского районов Алтайского края и в 1986 году в села Чумаково, Балман, Ушково, Соскуль, Мангазерку, Каму, Гжатское, Бергуль, Казатово Куйбышевского района Новосибирской области.
В XIX в., да еще и в настоящее время, в исследуемых районах старожилы называли себя «чалдонами». По своему происхождению барабинские и алтайские «чалдоны» — это потомки выходцев из наиболее северных районов Западной Сибири (Тарского ведомства, г. Томска и других), которые своим происхождением связаны с Европейским Севером (Филимонов В. С., 1892; Власова И. В., 1973, с. 251; Миненко Н. А., 1986, с. 36, 37). Среди старожилов выделялись старообрядцы, называвшиеся в народе «кержаками» (по реке Керженец Нижегородской губернии, где существовал центр раскольничества).
Во второй половине XIX—начале XX в. в Сибирь устремились вольные засельщики из Поморья, Прикамья, Верхнего и Среднего Поволжья, Центральной России и из южных губерний — Курской, Тамбовской, Орловской и т. д. (Миненко Н. А., 1986, с. 93). Эта группа позднейших переселенцев получила название «новоселов», «новосельги». В настоящее время указанные этнографические группы населения, втянутые в процесс внутриэтнической консолидации, практически исчезли. Хорошо помнят об их былом существовании только люди пожилого возраста.
Орнаментация на текстильных предметах у русского населения Южной Сибири достаточно разнообразна по формам, техническим приемам выполнения, используемым материалам. Поскольку орнамент интересует нас прежде всего как этнографический источник, целесообразно выявить в нем орнаментальные комплексы.
Анализ полотенец показал, что в зависимости от традиций орнаментаций их можно разделить на четыре группы, характеризуемые различной этнографической привязкой и временем бытования.
В первую группу полотенец мы выделили старожильческие (кержацкие) с браными или вышитыми набором «концами». Такие «концы» в северных районах Алтая называли «наконечниками», а в с. Старая Тараба украшенную часть полотенца выделяли специальным термином «набор узорный».
Такие рукоделия в прошлом бытовали в этих местах. Об этом свидетельствуют и обнаруженные их отдельные образцы и сообщения информаторов. В селах же Алтая еще сейчас у старых женщин хранятся браные полотенца, так как бытует представление о целительных свойствах узорнотканых концов, которыми вытирают больных кожными заболеваниями детей.
Для орнаментации набором использовали белые льняные холсты (фон) и красные хлопчатобумажные или льняные нитки (узор). Браные концы ткали на кроснах. При этом фоновая часть (негатив) сама превращалась в самостоятельный узор (позитив). Это обогащало орнамент, делало его более интересным, разнообразным. Имеющийся в распоряжении материал позволяет сделать вывод о геометрическом характере орнамента бранья и наборов.
Рис. 1. Образцы орнамента: а — конец полотенца из с. Тайна, начало XX в.; б — вышивка набором, с. Тогул, конец XIX—начало XX в.; в — браный узор рукотера из с. Гжатское
Геометрические мотивы складывались из комбинаций квадратов, квадратов с продолженными сторонами, треугольников, прямоугольников (рис. 1, а, б). Пожилые старообрядки называли квадратные узоры полотенец «кругами», «ягодками» (рис. 1,а). К краям стеновых полотенец пришивали кружево. Нам встретились кружевные концы, выполненные в строчевой технике простой мережки (сетка). Кержачки из с. Тайна вспоминали, что в начале XX в. здесь стали по-новому вязать узорные концы: на коклюшках, которые привезли с собой российские переселенки. Однако нам удалось увидеть коклюшечные узоры не на полотенцах, а лишь в украшениях одежды.
Особое место в первой группе полотенец занимали узорнотканые рукотеры, которые вытыкались на кроснах из окрашенного льна. Обычными были 2-цветные рукотеры, в которых белые или суровые нитки сочетались с красными, желтыми, синими и т. д. Такую пестрину чаще всего делали «шашечками» (рис. 1,а). Несколько рукотеров, сшитых вместе вдоль нити основы, образовывали скатерти, которые ткали за 5, 7, 8 ниченок (цепов). Широкое распространение рукотеры из пестрины имели в верховьях Оми, бытовали они и на Алтае.
Вторая группа. Несмотря на мнение ряда информаторов из «новоселов» о том, что чалдоны мало или совсем не вышивали, собранные материалы свидетельствуют о наличии у них специфической традиции орнаментации. Концы полотенец крестьянки-чалдонки украшали тамбурными вышивками. Видимо, по той причине, что тонкие, без застила, извилистые линии вышивки смотрелись на белом фоне холста достаточно скромно, соседи не воспринимали ее за таковую в полном смысле слова. Этим и можно объяснить критическое отношение к женским рукоделиям чалдонок.
Рис. 2. Концы полотенца из с. Чумаково
Рис. 3. Вышивка тамбурным швом на концах полотенца: а — из с. Балман; б — из с. Абрамово, 1915—1917 гг.; в — из с. Чумаково, 1918—1920 гг.
В орнаментику тамбурных вышивок просмотренных полотенец входят растительные узоры (рис. 2). Во многих случаях рисунок настолько запутан, что возникают трудности с его классификацией (рис. 3, а, б, в). По рассказам крестьянок орнаменты для таких вышивок дочери брали у матерей и бабушек, переведя узоры ложкой, смазанной предварительно маслом.
Вспоминают, что переводили узоры также алюминиевыми ложками. Описанные рукоделия выполнялись в 2-цветном варианте — красной хлопчатобумажной или льняной нитью по белому холсту. По обоим концам полотенец второй группы пришивали кружева, вязанные крючком, либо фигурно перевязанную бахрому (рис. 2).
Их орнаментальные мотивы могли быть геометрическими — в виде комбинаций ромбов и треугольников. Видимо, они повторяли более ранние узоры, выполнявшиеся в другой технике. Отметим, что полотенца с тамбурной вышивкой, бытовавшие в конце XIX—начале XX в. в Каннском у., не обнаружены нами на Алтае несмотря на то, что модные платки с тамбурными узорами здесь в это время носили.
Третью группу составляют полотенца, в которых орнамент выполнялся крестом по счету нитей или по канве. В некоторых вещах эти две разновидности вышивки крестом присутствуют одновременно (рис. 6).
Рис. 4. Вышивка на полотенцах: а — из с. Язово; б — из с. Тайна
Рис. 5. Вышивка и кружево на концах полотенца из с. Язово, 1930-е гг.
Рис. 6. Концы полотенца из с. Чумаково
Рис. 7. Полотенце, вышитое крестом, из с. Гжатское, 1920-е гг.
Встретившиеся на Северном Алтае орнаментации по счету нитей выполнялись по холсту красной и черной бумагой.
Композиция таких узоров включает геометрические фигуры: гребенчатые квадраты, крестовидные формы, и т. д. (рис. 4, а). В образцах полотенец, вышитых крестом по канве, преобладают мотивы растительного характера. Это цветы с листьями, нераспустившиеся бутоны, гроздья ягод и т. д. В таких предметах можно увидеть и известные 3-частные композиции, например дерево и две птицы по бокам, взятые, видимо, с более ранних образцов (рис. 6). Полотенца заканчиваются кружевными узорами, либо вязанными крючком, либо выполненными в технике простой мережки (рис. 4,б, 5).
Зафиксированы и сюжетные вышивки. Одна из них изображает двух пляшущих девушек в сарафанах и венках на голове (рис. 7). По обеим сторонам от них расположены два дерева (березы?), от которых отходят кресты, что, возможно, является намеком на религиозную направленность праздника.
Явной перегрузкой вышивки, диссонирующей с общим настроем композиции, являются изображения 4 зайцев и вазона с растением, помещенные внизу танцующих. Возможно, что в этом полотенце при вышивании пользовались одновременно двумя трафаретами.
К четвертой группе полотенец мы отнесли такие, где орнамент вышит счетной гладью: «взастил», «кубиками». Гладьевая вышивка, включавшая различные сочетания квадратов, построенных, в свою очередь, из маленьких квадратиков, могла сочетаться и с другими способами шитья (рис. 8). Традиции вышивки третьей и четвертой групп полотенец являются поздними, развившимися под влиянием российских «новоселок» в последней четверти XIX—начала XX в.
Орнаментация на предметах одежды в изучаемое время выполняла, как правило, эстетическую функцию, так как символическое значение тканья и вышивок почти забылось. Узорочье отсутствовало в одежде такого обрядового назначения, как моленная (у кержаков) и смертная.
Рис. 8. Вышивка счетной гладью на концах полотенца, из с. Тайна, 1925—1930-е гг.
В мужском костюме в старину и рубаха, и штаны изготавливались из узорной «пестрины». Причем пестротканые штаны были более характерны для кержаков, про которых православные сибиряки говорили: «У них мужики срядные ходят — в полосатых штанах!» (с. Кама).
Однако штаны, как, впрочем, и рубахи, ткали не только в полоску, но и в клетку, «елочку на 2 подножках».
Любимыми цветовыми сочетаниями были красно-коричневые, красно-желтые с белым. Для получения узоров лен предварительно окрашивали корой березы, таля (коричневый цвет), серпухой (желтый). Штаны в полоску дольше всего сохранялись в свадебном костюме, их готовила невеста.
Кержачка из с. Кама рассказывала, что подружки шутили над ее будущим мужем, вышивая на свадебных штанах между штанин петушка.
Праздничные рубахи шили из белого льна или хлопчатобумажной ткани и вышивали по воротнику — «ошейнику», нашивной планке спереди — «манишке» или «приполку», манжетам — «обшлагам», а в верховьях Оми еще и по подолу.
Основным техническим приемом вышивок был крест по канве или по счету нитей. В конце XIX—начале XX в. распространены были растительные мотивы (рис. 9,б), в меньшей степени — орнаменты иного характера (рис. 9, а).
Рис. 9. Мужские холщовые рубахи: а — из с. Тогул, начало XX в.; б — из с. Красногорское
Вышивка как декоративный элемент гораздо чаще использовалась в женском костюме старожилок. Из яркой пестрины шили повседневные юбки, кофты, которые беднячки носили и в праздники.
Основной же праздничной, в том числе свадебной, одеждой были вышитые рубахи и сарафаны. Заметим, что чалдонки вышивали меньше, чем кержачки и переселенки, от которых они переняли и некоторые приемы орнаментации. Сами женщины объясняли это тем, что «вышивать раньше чалдонкам некогда было». Видимо, и кержачки под влиянием российских мастериц стали вышивать поликовые рубахи «с борами», «с ласточками» по оплечью, тогда как в старину этого не делали.
Характерный орнамент «елочкой» получался в результате собирания бориков по счету нитей ткани внизу рукавов, на местах соединения рукавов с поликами (рис. 10). Новоселы оказали влияние и на характер орнаментации позднейших кофт с плечевыми швами, которые в 20—30-х гг. XX в. украшали новым способом — по канве. Расположение модной вышивки в центре спереди, вероятно, тоже бралось с образцов белорусских и украинских рубах (рис. 11).
Рис. 10. Женская рубаха из с. Чумаково, конец XIX в.
Рис. 11. Женская кофта из с. Гжатское, 1920-е гг.
Праздничные наборенные на груди сарафаны сибирские женщины могли расшивать спереди, по лямкам; исключение в этом случае составляли лишь моленные горбачи кержачек. Надевавшиеся в праздники поверх сарафанов передники с рукавами — «горбунчики» старообрядки также расшивали узорами по груди и подолу. Сибирские же женщины, которые «горбунчнков» не носили, фартуки с грудкой не вышивали, а отделывали их кружевом, воланами.
Необходимым элементом костюма был пояс — и у мужчин, и у женщин. По приемам орнаментации мужских и женских поясов можно выделить: браные, тканные на дощечках, витые. В Каннском у. имело место четкое разграничение в использовании поясов в зависимости от техники их изготовления: широкими браными «опоясками» (шириной 5—7 см) подпоясывали верхнюю одежду, а более узкими — тканными на дощечках или витыми (2—3,5 см) — рубахи и сарафаны.
Кержачки, которые ткали браные опояски на кроснах, называли такие узоры «выбиранными». Изготовляли опояски из домашней шерсти, окрашенной в разные цвета, или покупного гаруса. Так, в опояске из села Балман орнамент выполнен по черному полю красным льном, а края обвиты швом «через край» желтыми нитками (рис. 12,а).
Основной мотив тканья — гребенчатые ромбы с вписанными в них косыми крестами, в 4 углах которых расположены еще кресты меньших размеров. Кисти длиной 9 см включают те нити, из которых выткан сам пояс. В другой опояске из села Балман, вытканной в виде продольных разноцветных полос, последние группируются по принципу контраста: синий цвет сочетается со светло-коричневым, красный с белым, голубой с черным. Концы перехвачены черными нитками, длина оставленных кистей составляет 5 см (рис. 12,б).
Локальным вариантом здесь являлось своеобразное тканье «копытцем», которое выполнялось на кроснах. «Копытцами» называли уголки поперечного орнамента (рис. 12, в).
Рис. 12. Пояса: а, б, в — из с. Балман; г — из с. Кама; д — из г. Ново-алтайска
В поясах, тканных на дощечках, кисти делали более длинными и пышными, чем в остальных. До настоящего времени у пожилых людей сохранились такие опояски из гарусных нитей разных цветов (красного, светло-зеленого, розового, фиолетового, черного).
В опояске кержачки Желудовой М. Е. кисти пояса разделены на три группы и закручены розовыми нитками. Орнамент тканья — геометрический: ромбы, стреловидные фигуры, треугольники (рис. 12, г). В селах Сев. Алтая и верхней Оми нам встретились такие пояса с изображением антропоморфных фигурок, слов молитвы, посланий или пожеланий (рис. 12,д).
Витые пояса плелись на «бутылочке» из гаруса. Они были круглые в сечении, с крупными кистями. Если тканные на дощечках опояски встречались повсеместно, то витые только в селах верхней Оми. В селе Язово со слов информаторов зафиксированы также необычные женские пояса — «кушаки» для подпоясывания сарафанов. Их шили из бархата и расшивали золотой или шелковой нитью, застегивали при этом на специальные крючки.
Как мужской, так и женский костюм дополнялся обувью — «обутками», а вот узорные, вязанные из домашней шерсти носки — «чулки», были принадлежностью исключительно женской одежды. В этом случае особо сложных орнаментов не вывязывали, но старались, чтобы по цвету эти чулки были красочные, яркие. Вязка выполнялась «в полоску», «вилюшками», чередовались полоски пряжи контрастных цветов.
Приемы и характер орнаментаций женских рукоделий русского населения ряда районов Южной Сибири показали, что здесь в прошлом бытовали общерусские и общеславянские традиции узорочья: в вышивках набором и крестом по счету нитей, бранье и тканье на дощечках (см.: Русские, 1967, с. 240; Русские, 1970, с. 112).
Известная отдаленность от материнских территорий, контакты с местным населением способствовали оригинальному развитию и переосмыслению старых и появлению новых узоров.
У старожильческого населения сохранились древнейшие геометрические узоры, основу которых составляют квадраты простые, перекрещенные и концентрические, ромбы, а также свастический орнамент.
Растительные элементы встречались в чалдонских и позднейших переселенческих полотенцах, оформлении праздничной одежды. Кое-где растительные мотивы были настолько усложнены, что напоминали зооморфные или переплетенные с такими фигуры (2-главые орлы, звери с проросшими хвостами). В позднейших вышивках крестом нашла отражение календарная обрядность, натуралистические приемы выполнения которой значительно отличаются от применяемых в архаических вышивках. Встречавшиеся в районе Барабы мотивы «рогов» свидетельствуют о контактах с местным населением.
Собранные материалы показывают то, что в изучаемое время в крестьянском быту имело место четкое разграничение предметов рукоделия по функциональному признаку, что сказывалось и на характере орнаментаций. Отбеленного холста полотенца с яркими вышивками геометрического, растительного или сюжетного характера играли декоративную роль.
Их использовали для украшения избы, оформления праздников, обрядов и т. д. Рукотеры же, имевшие исключительно утилитарное назначение, вытыкались несложными геометрическими узорами так, чтобы на пестром фоне не были особо заметны следы их эксплуатации. Это замечание будет справедливо и в отношении повседневных и праздничных скатертей, костюмов.
Особое место занимали пояса, которыми пользовались не только в утилитарных (для утепления) или декоративных (для украшения) целях, но использование которых носило и семантическую направленность (показывало причастность к православной вере).
Благодаря орнаментации одежды и прочих рукоделий достигалась особая выразительность предметов быта, выявлялась их тектоничность и конструктивность. Это обусловлено было тем, что местоположение орнамента определялось формой, назначением, конструктивными решениями вещей. Таким образом, расположение узорочья было канонизировано, как, впрочем, и конструкции отдельных видов рукоделий.
Так, в полотенцах орнамент всегда располагался на концах, могли, окаймляться и их продольные края. В праздничных рубахах — по вороту, манжетам, вдоль разреза-застежки (в мужских), по оплечью (в женских). Орнамент выделял из окружающего пространства как весь предмет в целом, так и его отдельные части. Вместе с тем он создавал цельную, завершенную композицию, в которой отразилось сложившееся у сибирских крестьянок восприятие ритма, цвета.
Цветовая гамма вышивок — исключительное преобладание красного цвета — соответствовала представлениям крестьян о прекрасном. Вместе с тем мы не можем не принять во внимание мнение некоторых исследователей о том, что красным ниткам некогда на Руси придавалось и значение оберега (Этнография восточных славян, 1987, с. 473).
Характер, техника выполнения и места расположения орнамента являлись довольно устойчивыми признаками в предметах женского рукоделия различных этнографических групп русского населения Южной Сибири.
В конце XIX—начале XX в. первый, наиболее архаичный, орнаментальный комплекс сохранился в старообрядческих семьях, где еще помнили навыки браного тканья, строчевой вышивки, «набора». Такие приемы вышивок и тканья, являвшиеся, по мнению исследователей, одними из древнейших, были распространены в северных и центральных районах России (Маслова Г. С., 1978, с. 41; Русские, 1970, с. 112). Это подтверждает данные о заселении Южной Сибири из центрально-севернорусских губерний и дает основание рассматривать бытовавшие здесь традиции орнаментации в качестве исходных.
Из-за недостаточности собранного материала невозможно проследить эндогенные процессы. Более понятны экзогенные процессы, отражающие значительное влияние «российских» новоселов, принесших с собой обычаи орнаментации крестом по канве, гладью.
Следует отметить, что рукоделия старинного образца исчезли из быта крестьян верхней Оми несколько раньше, чем на Алтае, что объясняется здесь близостью к железной дороге, более интенсивным распространением образцов фабричных изделий.
Строгие, 2-тоновые орнаментальные композиции чалдонок, составлявшие второй комплекс, на наш взгляд, нет оснований рассматривать в качестве инноваций конца XIX — начала XX в., как это было бы справедливо в отношении таких же рукоделий ряда районов Европейской России (Маслова Г. С., 1978, с. 53). Ведь для того, чтобы сложиться канону в изготовлении предметов женского рукоделия, требовалось определенное время. Следовательно, появление чалдонских традиций орнаментации нужно отнести к более отдаленному периоду.
Вероятнее всего, полотенца с оригинальными тамбурными вышивками были занесены еще первыми засельщиками с севера России, где они бытовали в XVIII в. (Маслова Г. С., 1978, с. 53). При этом мы, конечно, не исключаем возможности влияния барабинских татар, у которых такие технические приемы украшений были очень популярны (Богомолов В. Б., 1978, с. 132). Это влияние сказывалось более в плане консервации известных традиций, хотя имело место, видимо, и заимствование некоторых орнаментальных мотивов.
Что же касается моды на тамбурную вышивку конца XIX—начала XX в., то она повсеместно затронула головные платки, которые стали однотипными. Такие платки готовились уже не крестьянами, а на предприятиях городской промышленности.
Третий орнаментальный комплекс — хронологически более поздний — составляют предметы рукоделий российских переселенцев и старожилов, испытавших их влияние, включая реалистические изображения (розы, васильки, сцены праздничного быта и т. д.). Образцами нередко служили узоры, переносимые с городских печатных изданий.
Из-за недостаточности материала и неразработанности истории и типологии мотивов орнаментаций русского населения Сибири сделать выводы на более широком историческом фоне не представляется возможным. Таким образом, попытки разработки исторической типологии орнамента русских сибирских крестьян, которые могли бы стать ценным этнографическим источником, еще только намечаются.
Е. Ф. Фурсова
Орнамент народов Западной Сибири. 1992
Орнамент народов Западной Сибири. 1992
![Григорьева Г.А. - Забытые традиции. Вязание одной иглой [2002, PDF, RUS]](/uploads/posts/2011-07/1309893386_d8350082022349cb70252dc24b03333a.jpg)
