Глава 1. Завод
Василий шел на работу. Часы показывали 6:38..
— Я опаздываю! — Подумал он, — Ну и хрен с ним, все равно увольняюсь скоро!
Но все же каждый раз, стоя на светофоре, смотрел на часы и нервно постукивал по ним указательным пальцем.
В конце улицы уже виднелась трамвайная остановка, куда и спешил Василий.
На его лице держалась улыбка, ведь воздух был таким свежим после ливня сегодняшней ночью, что он даже не стал закуривать.
Последний раз Василий читал газету, готовя политинформацию, еще во время своего обучения в ПТУ двадцать лет назад, а по радио он слушал музыку, сразу переключая на другой канал, если начинались какие-либо сообщения. От любых новостей и передач такого толка у него начинались ужасные головные боли. Вот именно так и ускользнула от него информация о нарастающем конфликте между Китаем и Россией.
Однако от его проницательного взгляда не ускользнула тревога и какая-то странная озабоченность в лицах окружающих его людей, а непривычно большое количество военных на улицах навело его на мысль о параде.
— Надо у мужиков на работе спросить, может они знают, что за праздник намечается.
Подумал Василий.
Но подошедший трамвай остановил ход его мыслей. Он ринулся в переполненный транспорт, расталкивая локтями потенциальных конкурентов на его место в салоне. И заняв на его взгляд удачное место, Василий успокоился. Среди разговоров пассажиров постоянно слышались слова «Китай» и «Война», а он думал о предстоящей субботе. Выйдя на своей остановке, Василий бодрым шагом направился к проходным завода.
Протягивая свой пропуск, он старался не дышать в сторону вахтерши Ирочки, ведь не смотря на то, что он был на хорошем счету, Василий не хотел, чтобы все знали о том, что он весь вечер квасил со свояком.
Собираясь шагнуть дальше, он с удивлением понял, что проходные не открылись. Василий посмотрел на Ирочку, и только сейчас заметил, что рядом с ней сидит какой-то солдат, который гневно ей выговаривал
— Как вы в такое сложное время работаете, девушка! Вы даже его рожу с фотографией не сравнили!
Ирочка вяло оправдывалась
— Так это же Вася, грузчик с тринадцатого! Я его двадцать лет уже знаю!
— Я понимаю, девушка, — Продолжил военный, — но для меня все китайцы на одно лицо!
Вахтерша хихикнув запротестовала
— Да он никакой не китаец! Русский он! Вот, на фотку гляньте. Опух он немного... Попивает...
Солдат усмехнулся, и подмигнув Василию, открыл проходные. Затем сказал Ирочке
— Ладно, пусть проходит... Под вашу ответственность!
И ничего не понимая, что случилось, Василий поспешил к своему цеху.
Мысли его были заняты предстоящим рабочим днем
— Столько всего надо успеть! Сегодня ведь пятница, а завтра и погулять
можно! — Подумал Василий заходя в подсобку.
Как всегда там было страшно накурено, его напарники Пашок и Костян о чем-то яростно спорили.
— Че за шум, а драки нету? — Весело спросил Василий доставая и зажигая папироску.
Мужики хмуро посмотрели на него, и Костян сказал
— Ты Пашок теперь помолчи, как Вася скажет, так и будет. Ну че, будет война, али как?
Буря мыслей пронеслась в голове Василия...
— Какая война, вы че мужики???
Глава 2
Пашок и Костян в недоумении замолчали. И вдруг, перебивая друг друга, заговорили:
-- Васек, ты че, совсем что ли...
Василий почесал затылок и после недолгой паузы ответил:
-- Вы че, ребят, я вчера со свояком гулял, новостей не слышал, а газеты, сами знаете, не читаю. Дорогие нынче они.
Из сбивчивого рассказа своих коллег, постоянно перебивавших друг друга, он понял лишь одно:
-- Во китайцы совсем обнаглели! Дальний Восток заграбастать хотели, сволочи! Тоже мне, китайцев больше чем русских! А наш президент, молодец чувак! Сказал если они китайцев оттуда не заберут, то он им такое покажет!
-- Да я сам, лично, весь Китай ядерными ракетами заглушил бы! -- Раздался бас вошедшего в подсобку Пахомыча, электромонтера с третьего участка.
Вдруг Василий сжал губы, в голове его пронеслись воспоминания о кожаной курточке, что месяц назад хотел купить у китайцев на центральном рынке. Ему всего 200 рублей не хватало, а упертый китаец никак уступать не хотел. Как раз в этот момент он почувствовал резкий прилив патриотизма, и не узнав собственного голоса закричал:
-- Айда мужики за Родину постоим! На рынок пошли, сволочей глушить! Окопались гады! В голосе Василия звучала какая то властность, вальяжность и вроде бы даже державность.
Пахомыч скорбно улыбнулся:
-- Я сам туда сегодня со своими сынками бегал! -- Василий знал его сыновей, шкафы двухметрового роста, наводившие страх на весь квартал.
Пахомыч продолжил:
-- Там уже поработали ребята Грома и Лешего. Весь товар вывезли, а китайцам сволочам, морды набили! А мне за весь патриотизм только кожанку скинули. Да и то с браком. -- Засмущался электромонтер.
Все четверо скорбно замолчали, но не надолго. Из репродукторов развешанных по территории завода раздался гудок, а затем всем знакомый голос директора завода:
-- Экстренное сообщение! Всем работникам завода собраться на центральной заводской площади около первого цеха! Экстренное собрание начнется через пол часа!
Вскоре Василий вместе со своими друзьями стоял на переполненной площади. На трибуне стоял директор завода, его замы по режиму и кадрам, а так же незнакомый друзьями военный в чине полковника. Над площадью, заглушая шум толпы, из репродукторов раздавались мелодии минувшей войны. Особенно воодушевила Василия песня «Вставай Страна Огромная».
-- Аж мурашки по коже! -- Подумал он.
Музыка смолкла. Директор поднял руки призывая всех к тишине:
-- Товарищи, -- начал он, -- сегодня, начиная с семи утра в стране объявлена всеобщая мобилизация! Наш завод, имеющий военный статус, как вы понимаете, является военным объектом. С этого момента все работники подлежат мобилизации, при этом оставаясь на своих рабочих местах! А теперь слово возьмет наш районный Военком -- товарищ Кочетов. И он передал микрофон стоявшему рядом с ним полковнику.
-- Товарищи! Лихая година настала! Нам всем за родину постоять придется! Как сказал ваш директор, товарищ Попов, вы все как мужчины, так и женщины являетесь работниками военного объекта, и подлежите мобилизации в первую очередь! При этом вы будете продолжать трудиться на своих рабочих местах, выходные отменяются вплоть до особого распоряжения! В каждом цехе будет оборудован временный мобилизационный пункт, где каждый из вас получит свое мобилизационное предписание, сообщит размер обуви, одежды и головного убора, а завтра всем будет выдана военная форма, и вы станете полноценными защитниками нашей любимой Российской Федерации!
На этом митинг был закончен, и все медленно стали разбредаться по своим рабочим местам. К концу рабочего дня в цехе появилась девушка в форме лейтенанта, ей поставили стол и стул около выхода из цеха, а на столе находился ящик с картотекой.
Уходя домой, каждый подходил к девушке, называл свою фамилию и получал от нее мобилизационное предписание. После этого расписывался в учетной ведомости, а девушка записывала размеры одежды. Когда до Василия дошла его очередь, он, расписавшись в ведомости, и сообщив ей свои размеры формы, гордо пошел дальше, читая на ходу листок предписания.
«Василий Никодимович Бугров, старший сержант запаса призывается в действующею армию Российской Федерации и командируется на объект в/ч 656523 в должности согласно служебному расписанию»
-- Во дела! -- Подумал Василий, и вспомнил тот день, когда он ножиданно для себя стал страшим сержантом.
Глава 3
В течении всех двух лет своей службы в армии, Василий мечтал получить звание ефрейтора, он представлял себя, входящим во двор своего дома в военной форме, а погоны его пересекает узенькая золотистая полоска. Его встречает мать и горделиво говорит вышедшим на улицу соседям
-- Васенька приехал!!! Ефрейтор советской армии!!!
Но так бы и уехал он на Родину рядовым, если бы не случайная встреча с Гиви.
Гиви Гочия служил писарем при штабе, с Василием он был знаком шапочно, но в этот раз заговорил с ним первым.
--Эй, Вась! Послушай! У тебя случайно ничего нет?--, глаза его странно горели и при этом было видно, что его бьет мелкая дрожь.
--Понимаешь, вчера земляков на Родину проважал, ничего не осталось, сейчас даже поправиться нечем! А голова горит!!!
Василий махнул рукой,
--У меня то есть, но ты такое не пьешь.
--Неси! --, прохрипел Гиви.
--Я тут недавно по случаю в военторге целую упаковку "тройного" купил...
--Неси...-- ,уже почти жалобно стонал писарь.
Дальнейшее Василий помнил смутно, кроме того момента, когда они закусывая краковской колабасой задушевно беседовали о жизни. Почему то ему было грустно, и он поведал Гиви о своих мечтах. О своем сне, где он входит во двор, а на плечах его гордо сверкают погоны ефрейтора.
Гочия рассемялся.
--Старшеной тебя записать не смогу, а вот старшим сержантом будешь!
Через неделю выдавая Василию военный билет с записью об увольнении в запас писарь прошептал,
--Не вздумай менять погоны, пока до дома не доедешь, вдруг кто из наших заметит.
Но он конечно не утерпел и в здание вокзала вошел уже не просто рядовой Бугров, а старший сержант Василий Некодимович! Слава Богу все обошлось, либо никто не заметил, либо просто не заложили.
Воспоминания настолько захватили его, что он и не заметил как оказался дома.
Он закурил и включив радио плюхнулся на свой старый протертый диван.
Непрерывный поток новостей чередовался потриотическими песнями, Василий попытался переключить каналы, но везде шло одно и тоже. По радио непрерывно говорили, что в ответ на речь президента Китай объявил российский дальний восток зоной жизненноважных интересов КНР, после чего его войска перешли границу. Потом пошла заметка о подвиге рядового внутренних войск Семена Лукьяненко, который в одиночку зарубил своей саперной лопаткой девять китайских диверсантов, но пал от подлой пули снайпера. Другая новость была столь трагична, что у Василия защимило сердце. Китайские агенты сумели заблаговреммено до начала боевых действий подкупить начальника тыла одной из дивизий, стоящий на границе с КНР, который движимый жаждой наживы продал им весь запас ГСМ дивизии, и когда китайские войска подошли близко к расположению дивизии, на ходу оказалась лишь одна машина - машина самого начальника тыла.
Оказавшись без горючего, не имея возможности использовать тяжелую технику и без снабжения боеприпасами и продовольствием, дивизия продержалась в окружении целый день, после чего была уничтожена ковровыми бомбардировками китайской авиации. Потом передали о экстренном заседании Совета Безопасности ООН, который призвал конфликтующие стороны сесть за стол переговоров, затем последовало интервью с видным востоковедом порфессором Альбертом Гегельманом. В которм он ссылаясь на политико-экономический анализ, исторические традиции и книги Конфуция убедительно доказал, что китайская армия не может вести полноценные боевые действия вне территории Китая, и по этому крах агрессивных замыслов китайской верхушки неизбежен. После музыкальной паузы, вновь последовало сообщение о подвиге рядового Лукьянинко.
И представляя себя с саперной лапаткой, наводящий страх на весь центральный рынок, переполненный патриотизмом Василий заснул...
Засыпая, Василий еще не знал, что это последняя ночь, которую он провел у себя дома на своем любимом диване.
Глава 4
События последующих дней разворачивались с ужасащей быстротой.
Когда Василий пришел на завод, ему выдали униформу и погоны на которые он любовно пришил нашивки старшего сержанта и отправился в подсобку к мужикам.
Там он увидел Костяна, Пашка и Пахомыча. Старший электромонтер что-то рассказывал ребятам, размахивая руками, выпячивая грудь и показывал на погоны, на которых красовались нашивки младшего сержанта. Среди сумбура фраз, которые выкрикивал Пахомыч, донеслось лишь слово "салаги". Тогда
Василий просанился и выпятив грудь гаркнул:
--СМИРНО!
Мужики от неожидонасти действительно встали по стойке, удивленно поглядывая друг на друга, Василий смеясь вышел из тени.
--Ну че? Испугались, салаги?
Все рассмеялись, а Пахомыч выйдя из строя завистливо посмотрел на погоны старшего сержанта и с ухмылкой сказал:
--Неужели? Нехилое званице... А я думал ты по жизни лохом был.
Василий решил не обращать внимание на оскoрбление, поздoровался со всеми и, сев на стул закурил. Он знал, что Костян и Пашок вообще не служили по состоянию здоровья, и к военским званиям других относились с уважением. Выпив Костян любил рассказывать, что он всю жизнь мечтал стать полковником, но поставленный еще в тринадцать лет диагноз "детский алкоголизм", навсегда закрыл ему путь к военной службе. Пашок в свою очередь всегда гордился тем, как хорошо ему удалось обмануть мед. комиссию симулируя шизофрению, но врачи, почему то поставили диагноз "прогрессирующий дебилизм".
В это же время полковник Кочетеов, военком Зареченского района, напряженно размышлял сидя за своим рабочим столом.
--Что делать? Что будет дальше!?
Военные сводки были неутешительные, по радио и по телевизору непреывно трубили о подвиге рядового Лукьяненко, о героях-бойцах Джабраилове и Иброгимове, ефрейторах пограничных войск и о мужественном поступке прапорщика Перуна Моисеевича Коржа. Этот герой, почувствовав возможность бокового удара китайских войск по расположению его части, заведома зная о том, что никто не поверит в его провидение, буквально за несколько часов до нападения китайских войск вывез все вверенное ему имущество в неизвестном направление. Так-что китайцам пришлось утереть нос, захватив В/Ч 0128 они обнаружили совершенно пустые складские помещения. Компетентные органы ищут героя для вручения ему правительственной награды.
--Какая чушь! -- , подумал Кочетов, --Что они дураки делают! Зачем выдавать форму заводским рабочим. Во время войны и так все работали, и форма никакая нужна не была.
В его планах стояла проверка боеготвоности ядерного бомбоубежища номер 13, расположенногог на территории завода.
Это убежище строилось еще в советские времена, с тем расчетом, что в случае войны ведущии заводские цеха можно будет перебазировать под землю. Построенное первым в их области, и будучи самым современным, оно стало и последним. Дальше началась перестройка.
Кочетову была страшно неприятна предстоящая встреча с руководством завода.
--Жирные боровы! --, думал он! -- За последние десять лет эти сволочи сумели превратить ведущее и самое процветающее предприятие области в руины! Можно фильм про терминатора снимать! Надеюсь хоть номер 13 не разворовали...
На экране диктор вновь рассказывал о боевых деийствиях. Затем транслировали интервью генерал полковника Кваснецова, которого Кочетов знал еще со времен своего обучения в академии. Кваснецов с серьезным видом, показывал на карту военных действий. Он объяснял успех китайского наступления, тактикой российского командования по заманиванию китайских войск в глубь страны.
--А вот тут-то, мы их голубчиков, --, говорил Кваснецов тыкая в какое-то место на карте,--, и прихлопним! Как мух прихлопним!
--Видно совсем дела хреновые! --, подумал Кочетов, -- Если такую лапшу на уши вешают... Только вчера президент говорил, что если они черту Владивосток-Хабаровск-Белогорск пересекут, то по территории китая будет нанесен ядерный удар.
Глядя на самодовольного Кваснецого, лицо военкома исказила гримаса отвращения. Он затушил недокуренную сигарету о край пепельницы, встал и выключил телевизор.
--Пора ехать на завод...
Глава 5
УАЗик Кочетова мчался по Октябрьской. Машин было меньше, чем обычно, и полковник мог спокойно разглядывать творящуюся на улицах суматоху. Его внимание привлекла группа бритоголовых молодых людей, гнавшихся за каким то человеком.
Когда военком стоял на светофоре, скинхеды уже настигли беглеца и сблили его с ног.
--Ведь убьют-же, сволочи!
Кочетов решительно свернул на обочину, остановился и вышел из машины.
--ОТСТАВИТЬ!!! --, заорал он, на что хулиганы отреогировали мгновенно. Оставив свою жертву на асфальте, они набычившись двинулись на полковника.
Кочетов растегнул кабуру и положил руку на рукоять Макарова. Сикинхеды в миг остановились, а один из них, видимо самый бойки, заорал.
--Вот из-за таких как ты, родина и пропадает! А этот козел свое уже получил, пошли отсюда!
Когда бритоголовые скрылись за поворотом, Кочетов подошел к лежащему на земле человеку. Кряхтя, постанывая и потерая ушибленные места, тот медленно поднялся с земли.
--Гиви Гочия --, представился человек, озираясь по сторонам. -- Полковник, понимаете! Бьют меня, и кричат, мол "бей китайцев"! Какой я им Китаец! Я уже третий раз им за сегодняшний день попадаюсь!
Кочетов посмотрел на Гиви. Да, человека с такой ярковыраженной кавказцкой внешностью спутать с китайцем было тяжело.
--Тебе куда? --, спросил полковник.
--Да я уже и незнаю, гостиницу возле центрального рынка разгромили. Все орали, китайцы-китайцы, а сами вещи растаскивали. Да там китайцев и отродясь небыло.
--Ладно, давай я тебя отсюда подальше отвезу, а то эти еще и вернутся могут. А в машине поговорим.
Прихрамывая Гиви пошел за Кочетовым.
Пока они ехали к заводу грузин непрерывно рассказывал, то о своей семье, то о замечательных арбузах, что он привез из Астрахани, ругал скинхедов и постоянно восклицал:
--Как-же я теперь домой поеду! Ни билетов в кассах нет, ни с проводником не договориться. А сегодня вообще ограбили. Паспорт, деньги, даже куртку сняли!
Эх зачем я из армии пять лет назад уволился! Прапорщиком был... Увавжали все...
Кочетов удивленно посмотрел на Гиви.
--Ну, и где же ты служил? --, спросил он.
--Сибирский военный округ. Город Ярыгин.
--Хорошие места.--, поддержал беседу военком, --Я там тоже три года после академии оттрубил. Ты случайно о майоре Серегине не слышал?
--Слышал-слышал! --, перебил его Гиви, -- Он у нас начальником штаба был! Только к тому времени уже подполковником стал!
В дальнейшем разговоре выяснилось, что они имеют и других общих знакомых.
--Что же ты тогда из армии ушел? --, внезапно спросил Кочетов. -- Насколько я знаю, с такой должности добровольно не увольняются.
В салоне повисла неловкая пауза.
--А, ну вот и приехали!--, сообщил полковник заворачивая к проходным заввода.
Внезапно лицо Гиви оживилось. Он еще на ходу открыл дверь УАЗика, замахал руками и закричал:
--Эй! Старший Сержант! Бугров!!!
