Старуха покрасила домик в голубенький цвет,
Подправила ставни и вымыла чисто оконца,
И домик стоит, как наряженный к празднику дед,
И тихо сияет в лучах заходящего солнца.
Старуха взыхает. Слезою туманистый взгляд,
И смотрит на окна, и ставеньки гладит любовно.
И все вспоминает, что было лет сорок назад,
А люди смеются: "Вот глупая наша Петровна!
Сказали же ей, что окраину скоро снесут,
Так нет, не смирится она со своею бедою,
Ну что ты горюешь? Ведь дом твой уже не спасут,
Зато ты получишь квартиру с горячей водою!"
Потом рассказали: приехали хату сносить,
Старуха бежала, на землю платок уронила,
Совсем растерялась, потом начала голосить,
Как будто живого кого-то она хоронила.
А дом под бульдозером тяжко и глухо трещал,
И падали стены, и ставни закрылись как веки.
Последним окошком взглянул и как будто прощал
Людей и старуху. И рухнул. И умер навеки.
Старуха умолкла. Устала по дому кричать.
Над тихим поселком спускался оранжевый вечер,
И странно ей было живою себя ощущать,
Когда поняла, как озябли холодные плечи.
С. Фомичева, Харьков (Вестник ЗОЖ № 15 (495). август 2013, с.38)
