РУШНИКИ - помощники побед

РУШНИКИ - помощники побед

Здравствуйте, судари и сударыни! Рада представить вам часть своей коллекции старинных, домотканых, вышитых рушников, собранной в Суворовском районе Тульской области в начале двухтысячных годов. Особенностью моей коллекции является интерес не столько к ремеслам ткачества и вышивки, но более к способам использования рушников, к историям, связанным с ними.


часть коллекции автора

О, это был целый мир, ныне почти забытый! Лишь изредка мы видим рушники на свадьбах , на иконах, но чаще на полках шкафов и в ящиках комодов при разборе вещей почивших пожилых родственников… А было время, рушники в огромных количествах заполняли сундуки каждого дома, висели не только в красных углах, но и на окнах, зеркалах, фотопортретах, колыбелях, лежали на столах и полках, и это по будням. А что творилось на праздниках! В домах, на улицах, на деревьях, людях, лошадях, в их упряжи - трепетали яркими вышивками длинные полотнища рушников, создавая настроение, служа зримыми знаками происходящих событий!

Нам сегодняшним, важно понимать, что данные предметы назывались в народе по-разному, общего термина не было. Мягкие полотенца для вытирания лица и тела назывались рушники, ручники, рукотерки, утирки, утиральники, личники, накрючники, крюковники. Богато декорированные, плотные изделия – рушники, божники, настенники, списьники, оборозники, обвески, пелены для богов. Полотенца для повязывания на голову - намитки, намётки, связки, убрусы, ширинки, хустки, платы, платки, и прочая, прочая, прочая. Достаточно часто в фольклорных текстах понять, о каком предмете идет речь возможно только из контекста, а уточняющие ссылки редакторов верны только для данной местности в определенное время. Например, в одном из свадебных приговоров дружка просит полотенце, которое он называет «тряпочкой», но уточняет, что ему нужно не утирку, а полотенчатый головной убор: «Нет ли тряпочки у вас прихватить? / Не той тряпочки, что руки утирают, / А той тряпочки, которую на голову надевают» (Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С.168).

Самыми древними названиями полотенец являются рушник и убрус, они известны большинству славянских народов и у всех они означает полотенце, платок. В древнерусских летописях чаще всего встречается название убрус, в настоящее время – рушник. Слова эти означают следушее: рушник – отрез (полотна, ткани), а убрус – хорошо обработанный/ украшенный (отрез ткани).


часть коллекции автора

Вы видите, общий вид моей коллекции рушников достаточно скромен. Он уступает по сложности и яркости узоров богатым музейным коллекциям. Но в музеях обычно демонстрируются лучшие экземпляры, я же вижу своей задачей показать «общий фон эпохи», то есть, какие полотенца бытовали в каждой средней семье Центральной России сто лет тому назад. А также, узнать из первых рук и сохранить для истории семейные предания, с ними связанные.

Изучение таких преданий и письменных источников, с точки зрения военной традиции, позволяет мне утверждать, что в прошлом, помимо общеизвестного применения полотенец (для бытовых нужд и как украшение торжеств) рушники служили:

1). Военной «формой»
2). Флагом
3). Атрибутом молитвенного ритуала
4). Носителем информации о хозяине («военными билетами», «паспортами)
5). Перевязочным и переносным материалом
6). Пропусками в чужих землях
7). Средством сигнализации, тревожным оповещением
8). Оберегом воина в походе, магической и психологической защитой

Судите сами:

1). Первые три письменные упоминания рушников относятся к ХII веку и связаны они с мужчинами.

а) В грамоте Ростислава за 1150 год сообщается что торопчане доставляли смоленскому епископу скатерти и убрусы. (И.Л. Симакова Традиции русской народной вышивки в художественных промыслах. М.2000, С.81).

Описанные события являются традицией, дожившей до ХIХ-ХХ веков: в 2001 году в санатории Краинка Суворовского района Тульской области мне, как собирателю рушников, местные жители сообщили что по поручению священника одна из прихожанок продавала отдыхающим большое количество полотенец из церковных запасов. Я поинтересовалась откуда в храме столько полотенец, мне ответили, что было принято дарить рушники священнику за проведение всех обрядов, крещения, отпевания, свадьбы, а также прося у бога прощения, урожая, выздоровления и прочих вещей.

И традиция эта дохристианская, в том же XII веке, после взятия города не крещеных балтийских славян на острове Рюген в 1168 году (Аркона) Саксон Грамматик в своей работе «Деяния данов» описал имущество храма, посвященного языческому богу Свентовиту, в том числе упомянул и множество пурпурных (оттенок красного) тканей, некоторых совсем ветхих, что говорит об длительном хранении материи, то есть в святилище жертвовали ткани. Саксон Грамматик не уточняет ни размер этих тканей, ни то, в каком виде это «множество» хранилось, но можно предположить, что хранилище храма Свентовита выглядело примерно так же, как выглядит выставка коллекций старинных рушников.


б) Далее в летописи находим: В «В 1159 году из Смоленска был направлен послом в Киев Иван-ручечник – специалист по изготовлению полотенец» ((И.Л. Симакова Традиции русской народной вышивки в художественных промыслах. М.2000, С.81). А на рубеже ХIХ-ХХ вв. в селе Крестцы Новгородской губернии мужчины украшали рушники новгородской строчкой, а в Волоколамском уезде Московской губернии тамбурным швом (И.Л. Симакова Традиции русской народной вышивки в художественных промыслах М.2000, С.81).

в) В Синодальном списке первой новгородской летописи (XIII XIV в.) имеется рассказ о событии начала XI века – распри между двумя братьями – Ярославом Мудрым и Святополком Окаянным, их «сечи злой» в 1016 году. И связан рассказ с проблемой узнавания - военной формы в те времена еще не было и было трудно понять, кто в битве свой, а кто чужой.

Для отличия своих ратников от воинов брата Ярослав Мудрый сказал: «знаменайтеся, повивайте головы убрусами!» (Летоп. по Синод. сп. изд. 1888. стр. 83), то есть скомандовал обвязать воинские шлемы полотенцами, и Ярослав Мудрый победил. Не зря его прозвали «мудрым»! А Святополк Окаянный бежал на запад, по дороге разболелся, и сгинул, где-то в пустошах «между чехи и лехи». То есть здесь летопись являет нам пример «внедрения сверху» своего рода первой «военной формы», позволяющей судить о принадлежности человека к той или иной группе.


Демонстрация автором как примерно мог выглядеть воин Ярослава Мудрого, повитый убрусом

Интересно, что в описании воинского знамени балтийского племени пруссов упоминаются боги Потримп, Перкунас и Полкус, голова которого была обвязана материей (Симон Грунау «Прусская Хроника», конец XV начало XVI веков). Зарисовок хронист не сделал, хотя осматривал знамя лично, впоследствии на основе его записей были попытки изобразить знамя Видевута, поэтому полотенце на голове Полкуса выглядит по-разному.




Варианты изображения «знамени Видевута» (T. Narbutt 1835)

Летописная история тысячелетней давности о приказе Ярослава Мудрого своим воинам повязать головы убрусами в качестве отличительного знака перекликается с приговорами свадебных дружек, записанных на рубеже ХIХ – ХХ вв.: «Я, дружка, брат молодого князя; позвольте дружке знак, чтобы могли люди друг дружку знать…» (Вологодская губерния,1924г. Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С. 123); «- Я дружка млад, …, дайте мне, дружке плат (полотенце), чтобы меня мог народ знать» (Вологодская губерния. Там же. С. 105); или: «Пожалуйте тряпичку - / От народа отличку» (дружке подают полотенце с узорами и кружевами (Там же, С.44).

Ещё: «Дружка… говорит: …Сватушка и свахонька, / Нельзя ли нас отличить, / Как бы нам с маленьким/ Ребятишкам не смешаться…» (Костромская губерния. Там же, С. 154-155). Помните слова Лермонтова о Бородинской битве? – «Смешались в кучу, кони, люди…»? Примерно так же было и в древнерусские времена, и, Ярослав Мудрый повелел дружине повязать рушники, чтобы «не смешаться» с иными участниками события, также, как через тысячу лет просил костромской дружка.


Правда, в этих конкретных случаях полотенца перевязывали через плечо. На то, что и воевать можно было в полотенцах через плечо указывает Троицкая игра «Прясло», в ней имитировалось взятие «города» для добычи невест: соревновались парни с двух концов села, для игры сооружали поперек улицы плетень. По сигналу к плетню бежали по одному игроку от каждой команды, надо было перепрыгнуть через плетень, обогнуть его с обеих сторон и вернуться к своей команде. Эстафетной палочкой служило полотенце, повязанное через плечо. Проигравшая команда говорила победителям: «Можете теперь выбирать невесту с нашего конца». То есть игроки были обозначены как сваты и они боролись за возможность выбора невесты. Ритуальная важность этой игры- имитации битвы проявляется в том, что игру нельзя было переиграть при нарушении правил: если же два игрока сталкивались, то игра откладывалась до следующего года (Горбунов Б.В., Ефимов А.В., Ефимова Е.А. Традиционные народные игры и забавы Рязанского края. 1994, С. 83).

Но в свадьбах других деревень помощникам жениха завязывали полотенца на головные уборы: в Вологодской губернии дружке и поддружьям на шляпу прикрепляли ширинки (Изобразительные мотивы в русской народной вышивке, М. 1990, С. 7). Точно так же украшали и новобранцев на проводах в армию на Кубани: девушки буквально увешивали новобранцев рушниками и платочками с головного убора и до пояса (П. Ткаченко Кубанские обряды. Краснодар 2010, С. 118), что роднило будущего воина и со сватами в свадебном обряде, и с воинами Ярослава Мудрого.


Эта же тема звучит в приговоре свадебного дружки в момент, когда он вытаскивает с шестка горшок с кашей: «Нет ли тряпочки у вас прихватить? / Не той тряпочки, что руки утирают, / А той тряпочки, которую на голову надевают» (Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С.168). А в шуточной свадьбе «молодому» лет пятидесяти «завязывают на голову старый грязный рушник в виде чалмы».

Вариантом этой же традиции выглядят обычаи класть изукрашенное полотенчико-ширинку в шапку жениху (Изобразительные мотивы в русской народной вышивке М.1990) и обычай выноса «каравая» (сухой булки) на голове парня, покрытой рушником в шуточной свадьбе (А.Гура, О. Терновская, С. Толстая Материалы к Полесскому этнолингвистическому атласу // Полесский этно-лингвистический сборник М. 1983, С. 59) .

Аналогия очевидна - и в битве, И на проводах в армию, и на свадьбе полотенце на голове человека служит опознавательным знаком принадлежности к военной / свадебной дружине.

Давно замечена общая метафора славянских народных культур: свадьба, это битва, битва, это свадьба, что отражено в наименовании свадебных чинов: полчанин, воевода, тысяцкий, маршалок, капрал, хорунжий и т.п. (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 648). Или, например, в песне: «Нас сосватала сабля острая, / Положила спать калена стрела». В произведении XII века «Слове о полку Игореве» сказано о проигранной битве: «Сваты попоиша, а сами полегоша». В Вологодской губернии момент просьбы сватов рушника невесты назывался «Просьба на меч» (Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С.590).

Повсеместно распространенный свадебный обычай обручения, в некоторых местах России и Украины имел название «рушники», а в Словакии, сам рушник, полученный сватом на обрученье, назывался «заручно» (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 409). Прочная связь предмета рушник со свадебным обрядом обрученья присутствует у различных славянских народов, что говорит о древности понятия этой связи, как и сравнение свадьбы с битвой.

То есть, Ярослав Мудрый и его воины скорее всего понимали, что с рушниками на шлемах выглядят как сваты и дружки при женихе.

2). Если поезжане жениха воспринимались народом как воинская дружина, то вполне логично предположить, что у такой команды должен быть флаг, знамя для того, чтобы «знаменаться». И действительно, персонаж знаменосец и свадебное знамя имеет довольно широкое распространение в свадебной обрядности славян:

Собирай войска, молодой знаменосец,
хлестай коня, кум и старший сват,
далеко невестин двор,
далеко, далеко, за синим морем (сербско- болгарское пограничье, Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 646 и раздел «Знамя», С. 270- 278).

Для полотнищ свадебных знамен использовали различные вещи, в том числе и рушники: «В западной Словакии пестрый расписной рушник или платок, полученный от невесты, жених вез на обратном пути как знамя на палке, увенчанной яблоком, , под радостные возгласы старшего свата и кучера на показ всем односельчанам» (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 409). «В словацком Липтове все участники свадьбы идут умываться …с колокольчиком и полотенцем на жерди» (Там же, С.531). Или: «В Гомельской обл. … встречали родню невесты с красным флагом (Ветковский р-н), вывешивали красный флаг или красный рушник на воротах дома родителей невесты (Брагинский р-н)» (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 723).

Красный флаг, зачастую сделанный из рушника, символизировал честность невесты ее «невинность», соответственно, белый флаг означал нечестность невесты, так же как в воинской культуре белый флаг означал бесчестье сдачи в плен . Интересно, что в былине «Алеша и сестра Сбродовичей» описано как нечестная девица подавала знак своему любовнику Алеше вывешивая белое полотенце: «Отпирала -де окошочько косисьчято, / Выпушшала она беленько полотенышко…» (Добрыня Никитич и Алеша Попович, М. 1974, № 50, С. 221).

У словаков, у украинцев Карпат и у словенцев, хорватов и сербов используется общий термин для красного свадебного знамени - застава (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 787). А у восточных славян слово застава означает воинское поселение на границе. Вспомним в этой связи, что главное знамя западнославянского бога войны Свентовита называлось однокоренным с заставой словом – «Станица», и «власть этого небольшого куска полотна была сильнее власти княжеской».

Это знамя было тоже красным и его цвет, скорее всего, также, как и свадебные знамена, означал честь собравшихся под ним воинов и их невиновность в пролитии вражеской крови, недаром же Саксон Грамматик утверждал: «Нося его перед собою, они считали себя вправе грабить всё человеческое и божеское, и всё считали себе позволенным» (Саксон Грамматик. Деяния данов. В 2-х тт. (16 книгах). Т. 2: Книги XI–XVI / Пер. с лат. А.С. Досаева. Под ред. И.А. Настенко. М.: SPSL — Русская панорама, 2017).

Слово станица в славянских языках означает нечто установленное - знамя, военное поселение. Точно также как на острове Руяне знамя Станица символизировала честь и славу Свентовита и его воинов, так и «…в Белозерском у. Новгородской губ. после приезда сватов с вестью о согласии невесты… девушки из деревни жениха воздают ему «похвалу»: ставят шест с красным лоскутом» (Гура А.В. Брак и свадьба в славянской культуре: Семантика и символика. М.2012, С. 56).

Какой размер и форму имело главное знамя Свентовита неизвестно, но сохранилось изображение печати XIV века славянского князя Богуслава V, потомка князей Рюгена, на ней мы видим княжеский флаг, полотнище этого знамени имеет вид рушника, оканчивающегося бахромой.

В настоящее время бахрома на рушниках сохранилась в традиции некоторых районов славянского мира, когда как в других местах более распространено связывание концевых ниток полотенец в замысловатые сетки, которые постепенно переросли в традицию украшать концы рушников плетеным или вязаным кружевом.





рушники с бахромой

3). Письменное свидетельство о повелении повязать убрусы на шлемы означает еще и то, что у каждого воина было с собой полотенце, а значит гигиена в то время была на высоте, воины умывались, мыли руки и вытирались полотенцами, которые соткали и украсили их жены, матери, сестры или дочери. Помимо бытового смывания реальной грязи, повсеместно было распространено ритуальное умывание перед молитвой: «…молодец ото сна подымается, /Утренней росой умывается, /Белым полотном утирается, /На восток он Богу молится» (Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия собранные М. Забылиным. М. 1992, С. 334).

В заговорах XIX века удивительно красиво описываются такие полотенца: «утираюсь шитым, браным, тонким полотенцем». В старинном заговоре (опубликован в 1878 г) на Подход под царские очи находим сравнение зари с рушником: «…раб Божий ото сна пробуждался… умывался, …зарей утирался, красным солнцем одевался, светлым месяцем подпоясался, частыми звездами подтыкался (Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия собранные М. Забылиным. М. 1992, С.376).


заря



головное полотенце (убрус) мастерской царицы Анастасии Романовны, XVI в.

Со временем в такие чисто языческие тексты вплетаются и христианские мотивы: «...умоюся ключевою водою, и говорю: буди вода сия чiста и свята, аки Iордан рѣка…утирался убрусомъ своимъ, самъ рекъ: буди убрусъ, аки пелена нетлѣнная Iерусалимскiя Богородицы…» (Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия собранные М. Забылиным. М. 1992, С.333).

Сергей Есенин в начале ХХ века описал в стихотворении о Николае- чудотворце образ березки-невесты, подающей святому рушник-утирку: «Под березкою – невестой, / За сухим посошником, / Утирается берестой, / Словно мягким рушником» («Микола»). Девушки воспевали свои дары любимым и обычай ритуального умывания: «Вышивала полотенце / Уточкой и петушком, / Утирайся, мой миленок, /Утречком и вечерком».

4). Итак, согласно преданию, записанному в летописи, у каждого ратника Ярослава нашлось в заплечном мешке полотенчико, которое, несомненно, он получил в семье, так как централизованного снабжения войск еще не было. Известно, что у каждой мастерицы были свои узоры для вышивания и каждая деревня имела общие, отличные от соседних поселений вышивки. Получив семейное полотенце, каждый воин знал, что в случае его гибели, весточку о его судьбе смогут принести выжившие товарищи, найдя по вышивке родину героя.

Сохранилось этнографическое описание реального узнавания мастерицы по полотенцу: люди пошли за ягодами в лес и увидели на дереве рушник: «Вышитое полотенце! Да как оно попало-то сюда? На сосны болтается. Дак это у тётки Ирины снесено» (то есть сделан магический «относ» болезни на дерево) (А.А. Панченко Сновидение и фольклор: сон в народной религиозной традиции // Русский фольклор ХХХI материалы и исследования. С-Пб 2001С. 119).


«относы» на поклонный крест, аналогично полотенца размещались и на заветных деревьях

Факт того, что полотенца несли определенную информацию находим в свадебном приговоре: «Свахоньки, поскорея / развесьте полотенцы поумнее…» ( Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С. 146). Фразу можно понимать двояко: либо из полотенец нужно выбрать самые «умные», либо рушники нужно развешивать в определенном, «умном» порядке. Но в любом случае мы видим, что рушники несут «пищу для ума».

Говоря современным языком, полотенца несли информацию об авторе изделия и его, полотенца, хозяине, например, месте рождения, и для ратников они были своеобразными «военными билетами», «паспортами.

5). Несомненно, что в прошлом при войсках князей имелись лекари для оказания помощи со своими материалами, отварами, мазями, бинтами (тряпицами, пеленами). В эпоху сражений холодным оружием ранения были многочисленны и опасны, но очевидно, что каждый воин мог оказать себе и товарищам скорую помощь своим личным полотенцем: перевязать рану, привязать палку к сломанной конечности, «замкнуть кровь», перетянув конечность при сильном кровотечении.

Этнографией случаи такого применения рушников не отмечены, однако, в свадебной забаве «Снопы вязать», находим: «Говорят: «Умеет ли наша молодая снопы вязать?» Она берет полотенце, кладет молодого на лавку и перевязывает его, как сноп, а потом подтыкает… Вот одного, помню, положила молодая на пол, да еще коленкой придавила, снопы вязала так (Войтенко А.Ф. Что ни двор, то говор. М.1993, С. 166). Точно такими же действиями – сильным надавливанием и перевязкой - останавливают кровотечения. Ещё пример: «Того, кто сажал в печь свадебный каравай, подвязывают утиральником и сажают на покутье, чтоб каравай не разошелся, не расплылся» (А.Н. Афанасьев Поэтические воззрения славян на природу. Том 3. М. 1995, С. 216). Также могли перевязать и рану чтобы она не разошлась.

В одном их вариантов свадьбы Калужской области обвязывая возчика полотенцем крест-накрест приговаривали: «в случае, если оборвется вожжа, чтобы было чем подвязать» (И.Л. Симакова Традиции русской народной вышивки в художественных промыслах. М. 2000, С.112). То есть рушник выручал в экстренной ситуации своим свойством прочно перевязывать то, что необходимо перевязать. А в сказке «Незнайко» царевна завязывает рану герою своим шейным платком (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева, том 2, М. 1957, №295, С. 410).

Натертую ногу мог спасти рушник, намотанный на ногу как портянка. О варианте такого использования рушника узнаем из записей свадьбы Вологодской губернии, дружке подают полотенце со словами: «- Господин дружка, прими плат (полотенце) от нашей невесты…Перво прими на ручку, а потом изрежь хоть на онучку» (Русские свадебные приговоры в архивных коллекциях ХIХ – первой трети ХХ в. М.2021, С. 105). Ставшие мягкими, старые, изношенные полотенца действительно были хорошими обмотками.

В сказке «Марфа Прекрасная» находим сравнение портянок из холста волшебницы с роскошными царскими полотенцами: царь наказывает служившего у него Ивана, заставляет мыть и сушить царские портянки. Во время просушки над костром портянки сгорают, его сестра утешает брата: «- Не плачь, …, я отрежу (от своего полотна) – у царя такого в списьниках (полотенцах) нету! К камню подошла – сундуком и обернула. Вот из сундука полотенце от портна (самодельный холст) отрезала» (Восточнославянские волшебные сказки. М.1992, С. 233).

Из онучи (портянки) синего цвета делали знамя нечестной невесте, а у честных знамя было красным и оно могло изготавливаться из рушника, что говорит о одинаковой форме онучей и рушников, но разных сферах их использования, которые при случае могли взаимно замещаться.

В сказке «Братец-батюшка, сестрица-матушка» отмечено использование рушника в качестве слинга для переноски детей: жена брата невзлюбила его сестру и ее выгнали из дома с новорожденным ребенком. «Она завернула ребеночка, подвязала на полотенце (бывало, ведь, так носили), и пошли…» (Сказки Заонежья. Петрозаводск 1986, С.154).


полотенце - слинг

Несомненно, что на длинных, прочных льняных полотенцах вдвоем можно было вынести и взрослого человека с поля боя. До наших дней сохранилась традиция нести гроб и опускать его в могилу на рушниках (Смоленский музыкально-этнографический сборник. Том 2. Похоронный обряд. Плачи и поминальные стихи. М. 2003, № 229, С.78; Никитина А.В. Зачем крестить кукушку? // Русский фольклор ХХХIV материалы и исследования. С.-Пб 2011, С. 175).

Интересно, что перенос раненых и погибших с помощью полотенец облегчал труд не только людей, но и лошадей: «Считалось, что благодаря наличию в конской упряжи полотенца коню легче везти гроб: «За уздечку полотенце цепляется. За полотенце [вели], а не за уздечку. Нельзя за уздечку вести. Так полагается, чтоб коню легче было…полотенца, которыми взнуздана лошадь, подтыкали под гроб или давали в руки родным, сидящим на телеге, из-за чего создавалось впечатление, что покойник сам управляет повозкой» (Смоленский музыкально-этнографический сборник. Том 2. Похоронный обряд. Плачи и поминальные стихи. М. 2003, № 229, С.65).

6). Полотенца в военных походах и свадебных поездках имели значение пропуска. В волшебных сказках герой, попадает к бабе Яге и после мытья в бане вытирается полотенцем, которое ему дала в дорогу жена. Яга узнаёт знакомый узор и говорит, что так вышивает ее дочь, сестра или племянница. То есть герой оказывается родственником Яги, и она его пропускает следовать далее, дав советы или волшебных помощников:

В сказке «Пойди туда – не знаю куда, принеси того – не знаю чего» полотенце передается от матери к дочери, а она отдает матушкино полотенце мужу, уходящему в дальний путь: « - Вот, Иванушка, тебе клубочек, и вот тебе мое полотенце, матушка его ширинкой называла, сама пряла, сама ткала, сама вышивала. Где бы ты ни был, умоешься – полотенцем утрись». Это полотенце спасает Ивана от съедения ведьмой, которая оказывается тёщей героя – она узнает работу своей дочери в руках героя. (Восточнославянские волшебные сказки. М. 1992, С. 167).

В сказке «О бедном и богатом брате» герой встречает старушку, она дает ему в дорогу полотенце и клубок ниток: «Взял в руки полотенце и пошел с клубочком. Клубочек катится, нитка тянется. Долго ли, коротко шел, стало уже очень поздно…Тут выросла избушка, и постучал в её. Вышла старушка и сказала: - Зачем ты так поздно ходишь? Он подал ей полотенце. Она его напоила, накормила и спать уложила…» (Сказки Заонежья, Петрозаводск 1986, С. 84).

И хотя этнографией подобные реальные ситуации с полотенцами не зафиксированы, но точно такой же эпизод находим в свадебных обрядах: в день свадьбы жених приезжает со своей дружиной к дому невесты, ее подружки не пускают гостей в дом, делают вид, что не знают жениха, спрашивают: «Наши ли гости приехали?» , им отвечают – «Ваши». - «Покажите рукописанье», дружка показывает полотенце, подаренное ранее невестой жениху, его пропускают (Фольклор Тверской губернии. Сборник Соколова и Рожновой 1919-1926 гг. С-Пб, 2003, С. 57,70).

То есть перед нами устойчивый эпизод, зафиксированный в сказках и обрядах, он мог возникнуть только на основе повсеместно распространенных реальных узнаваний по рушнику. Интересно здесь и название полотенца – рукописанье, то есть написанное рукой, рукопись или подпись. Ну чем не документ?! О том, что копирование узоров воспринималось народом как списывание говорит и название рушника списник: в сказке «Марфа Прекрасная» героиня вышивает полотенце невиданной красоты –«… у царя такого в списьниках (полотенцах) нету!» (Восточнославянские волшебные сказки. М.1992, С. 233).

7). Средство сигнализации, тревожное оповещение

В сказках с архаичным сюжетом «Бой на Калиновым мосту» имеется устойчивый эпизод: три воина приходят к мосту через реку, соединявшему русские земли с землей откуда приходит враг и поджидают его в пустой избушке, выставив дозор. «На третью ночь собирается на дозор идти Иван Быкович; взял белое полотенце, повесил на стенку, а под ним на полу миску поставил и говорит братьям: «Я на страшный бой иду; а вы, братцы, всю ночь не спите да присматривайтесь, как будет с полотенца кровь течь: если половина миски набежит – ладно дело, если полна миска набежит – все ничего, а если через край польет – тотчас спускайте с цепей моего богатырского коня и сами спешите на помочь мне»» (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева том 1, М. 1957; № 137; С.281).

То же и в сказке «Буря- богатырь Иван коровий сын»: «Подходит третья ночь, собирается Буря-богатырь на караул: поставил на стол свечку, воткнул в стену ножик, повесил на него полотенце, дал братьям колоду карт и говорит: «Играйте, ребята, …; как станет свеча догорать, а с этого полотенца будет в тарелке кровь прибывать, то бегите скорей на мост, ко мне на подмогу»» (Там же. ; № 136, 271). Кровь начинает капать, но нерасторопные братья не спешат помочь герою, ему приходится побеждать противника в одиночку.

Конечно, это фантастика, но, как правильно отмечал Д.Н. Медриш, «сказка, при всей её фантастичности, …привязана к повседневной утилитарной логике» (Язык и стиль. Типология и поэтика жанра. Волгоград 1976, С.68-69).

Вера в то, что с полотенца магическим образом может что-либо течь, дожило до конца ХХ века. В 1984 году в Брестской области Белоруссии был записан рассказ очевидца о том, как знахарь с помощью рушника показывал каким образом ведьма отняла молоко у хозяйской коровы: он перекинул полотенце через жердь в хате а под ним поставил деревянный сосуд «цэбэр» и стал тянуть за рушник. «И тягне за того ручника, утиральника, молоко у цэбэр тече, ей-богу прауда!» (О.В. Белова «Другие» и «чужие»: представления об этнических соседях в славянской народной культуре // Признаковое пространство культуры. М. 2002, С. 78).

Так же в народе бытовали приметы о судьбах отсутствующих мужчин, угадываемые по изменениям их личных вещей, оставленных в родном доме, в том числе, и по рушникам. Например, девушка дарила новобранцу рушник, это полотенце хранила мать провожаемого до возвращения сына из армии. Если полотенце случайно терялось или повреждалось, это считалось плохим знаком, предупреждением о неприятностях у сына.

8). Полотенце, взятое воином с собой, использовали и для магической помощи: выходя на бой следовало сделать так: «под правую пазуху привяжи себе утиральник и бери с собою, когда пойдешь на суд или на поле биться» (А.Н. Афанасьев Поэтические воззрения славян на природу. Том 2. М. 1995, С.142).

То же действо встречалось на свадьбе в Калужской губернии: жених венчался «с рушником, один конец которого засунут за пазуху, а другой – в правый рукав» (А.В. Гура Брак и свадьба в славянской народной культуре: Семантика и символика. М. 2012, С.319). То есть, один конец полотенца у сердца, другой вдоль правой руки. Это действо как бы иллюстрирует вживую предсвадебное «предложить руку и сердце». Мы опять видим пример взаимосвязи боя и свадьбы в народной культуре.

В Кубанском обряде проводов в армию мать, перевязывая сына рушником нашептывала: «Служы – нэ тужы» или «Пэрэвьяжу тэбэ пичальныком, шоб був ты начальныком» (П. Ткаченко Кубанские обряды. Краснодар 2010, С. 116).

В восточнославянских сказках взмах полотенцем перед собой «организует» переправу – появляется либо мост, либо водное пространство замерзает, либо, что более реально, приплывает перевозчик на лодке, увидевший сигнал с другого берега (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева том 2, М.1957, «Звериное молоко» №204, С.101 и др.). Бросание полотенца за спину или махание за собой создает водное препятствие (огненные море, река, озеро) - во время погони злодеев за героями (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева том 1, М.1957, №114, С.189; №103, С.157; №93, С.137. Том 2 №201, С. 91). Взмах рушника превращает героя в котика, и он имеет возможность подслушать, что против него замышляет ведьма; вторым взмахом полотенца герой возвращает человеческий облик (Украинские сказки и легенды. Симферополь. 1971, С. 183).

В русской сказке «Неосторожное слово» полотенце предлагается девушкой парню как средство от депрессии: «Попрощалась красная девица с парнем и дает ему ширинку узорчатую. «Возьми, - говорит, - сама вышивала; когда станешь ты по мне скучать, найдет на тебя грусть-тоска великая, ты только взгляни на эту ширинку – тебе веселей будет!» Остался добрый молодец один, и как только придет ему на мысли прежняя любовь, - так тяжко ему сделается, хоть руки на себя наложи! – возьмет он ширинку, взглянет – и тоска пройдет» (Народные русские сказки А.Н. Афанасьева том 2, М.1957, №228, С.214).

Этот же мотив находим и в кубанской песне :

Йихав козак на войноньку,
Сказав: «Прощай, дивчинонька,
Прощай, дивчина чорнобровонька,
Я йиду в чужую сторононьку.
Дай же, дивчино, хустыну,
Може, в бою я загыну…» (Ткаченко П.И. Кубанские обряды, Краснодар 2010, С.133).

Эта древняя традиция дожила до наших дней. В стихотворении Андрея Малышко «Песня про рушник» находим такие слова: «…Меня мать провожала и рушник вышиваный на счастье, на долю дала» (первое исполнение песни на украинском языке в 1958 году, песня была переведена на русский язык и стала общенародной).


И ранее, в Первую Мировую и в Великую Отечественную войны ХХ века женщины, как и тысячу лет тому назад давали своим защитникам, уходящим на защиту Родины вышитые полотенца в качестве оберега, напоминания о родном доме, семье.

Приведу в пример семейную историю одного рушника, описанную в письме, полученном мною от бывшей учительницы, Власовой Зинаиды Васильевны: «Летом 1913 года моя 11-летняя мама на тонком полотне вышивала подарок старшему брату…в ноябре она поздравила брата с 20-летием. Летом 1914 -го началась война, в России она тогда называлась Отечественной. Дядя только что окончил среднее техническое училище… он стал добровольцем. В Кронштадте прошел подготовку и воевал на корабле «Доброволец». …Дядя прошел всю войну и вернулся домой в 1918м. …Дядя умер в 1952 м, а в 1974 м его вдова вернула маме вышитое ею полотенце – подарок брату» (из частной переписки автора). Так девичий подарок – вышитый рушник – сопровождал юношу в боях и бережно хранился возмужавшим человеком до конца жизни.


девочки за вышиванием, фото конца XIX, начала XX века


Приложение

Интересно, что сегодня мы можем приблизительно представить себе как выглядели полотенца XI - XII веков. Дело в том, что каждая эпоха имеет свой «общий фон», он образуется совокупностью всего, что сделали люди в данное время в данной местности.

Из далекого XI века до нас дошло не мало произведений литературы, архитектуры, живописи, вот что отмечают специалисты: «Знаменательно, что вся культура эпохи Ярослава, все стороны культурной деятельности первых лет XI века проходят под знаком тесного взаимопроникновения архитектуры, живописи, политики, книжности в недрах единого монументального стиля. Это золотой век древней русской литературы, - век, оптимистически обращенный к русскому будущему» (Д. Лихачев Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. М. 1979, С. 45).

«Еще чувствуется дыхание большого и жизнерадостного искусства в фресках …, в убранстве Мстиславова Евангелия и мн. др. Еще воздвигаются обширные и светлые здания, типичные для Киевской державы. Еще не прошла резкая межа между архитектурными формами Киева, Новгорода, Чернигова… Русская культура еще предстоит наим во всем величии монументальности, типичной для конца X – XI века» (Там же, С. 48).

Создан литературный язык, отражающий высокую культуру устной речи, разработана специальная терминология: военная, феодальная, юридическая, охотничья, в основе многих терминов лежала яркая образность (Там же. С.66-67).

Особое внимание летописи уделяют воинской славе и чести, идет постоянная оглядка на ратные победы отцов и дедов. Яркая образность проявляется в метафорах, в начале XI века летописец пишет о книгах: «Се бо суть рекы, напаяюще вселеную», а народ в волшебных сказках в спасительную реку, которую злодеи не могут пересечь превращает рушник: «Бегут они, а Яга догоняет, бросила девица полотенце, и сзади них появилась широкая река» (Переславское Залесье. Фольклорно-этнографическое собрание С.Е. Елховского. Выпуск 2. М. 2012, № 2, С.252). Но народное воображение идет дальше, и полотно рушников превращается в мосты, каменные или полотняные через великий Дунай.

XII век был иной, лингвисты, изучающие «Слово о полку…» и другие тексты этого времени отмечают: «Поэтическая техника древнерусских текстов состоит, как показывает Р. Якобсон, в перекличках неких звуковых компонентов, не обязательно точно повторяющихся и не обязательно близко контактирующих, - создается звуковая игра. <…> Эти сплетения и пересечения звуковых компонентов выглядят как некий второй, дополнительный текст, со своими особыми ассоциациями и аллюзиями» (Т.М. Николаева, «От звука к тексту». М. 200, С.441).

Итак, для общего фона эпохи начала XI века был характерен оптимистический настрой, монументальность, простор, свет, яркая образность, оглядка на славные деяния предков и забота о собственной «хорошей славе». Несомненно, что рушники того времени в целом соответствовали таким характеристикам.

Попробуем методом «от противного» выделить в моей коллекции рушники, соответствующие общему фону эпохи XI века: не было тесных контактов с половцами, а значит в вышивках не было преобладания черного цвета, не было и «брокаровских узоров» Нового времени.

Соответствующую общему фону эпохи монументальность обнаруживаем в крупных фигурах мотива «банки», пришедшего, как считают исследователи, на Русь из Византии.

Простор обеспечивает белое пространство между отдельно стоящими вышитыми фигурами.

Свет и образность дают преобладание красного цвета и узнаваемость, не абстрактность изображения (цветы).

К оглядке на славные дела предков отсылает, вероятно, давно забытый мастерицами факт копирования узоров с добытых на западе и на востоке цветастых тканей («паволоки половецкие» в Слове о полку).

Заботу о своей хорошей славе находим в тщательном исполнении изделия, качестве полотна и вышивке.

Всем этим критериям соответствует рушник , условно названный мною «Маки»:


Рушник «Маки» из коллекции автора, соответствующий «общему фону эпохи» XI века

В XII веке орнаменты усложняются, раппорты тесно переплетаются и не повторяются в точности, их сочетание образует второй план изображения. То есть в вышивке пропадает простор, фигуры сдвигаются и переплетаются, просветы полотна в узорах минимальны, не крупные узоры многочисленных ярусов-полос создают иллюзию мелькания, движения. Фигуры, используемые в орнаментах зачастую многозначны, это не просто цветы, а цветы-солнца, не просто перекрещенные ромбы, но и вспаханные поля и т.п. Изображения становится возможным «читать» и толковать по-разному.

Этим критериям в моей коллекции соответствует рушник, условно названный «Составной»:


рушник «Составной» из коллекции автора, соответствующий «общему фону эпохи» XII века

Трудилась Пятница /Т.Э. Блинова
Вся Слава Предкам! Победный Май 2022


Категория: Веды

<
  • 912 комментариев
  • 213 публикаций
31 мая 2022 18:00 | #1
-1
  • Регистрация: 16.02.2011
 

Флаг Богуслава на его печати и свадебный флаг в Болгарии

--------------------


Добавление комментария

Имя:*
E-Mail:*
Комментарий:
  • sickbadbmaibqbrda
    esmdametlafuckzvvjewlol
    metallsdaiuctancgirl_dancezigaadolfsh
    bashboksdrovafriendsgrablidetixoroshiy
    braveoppaext_tomatoscaremailevgun_2guns
    gun_riflemarksmanmiasomeetingbelarimppizdec
    kazakpardonsuperstitionext_dont_mentbe-e-ethank_youtender
    air_kissdedn1hasarcastic_handugargoodyarilo
    bayanshokicon_wallregulationkoloper
Вопрос:
Напишите пропущенное слово: "На ... надейся, а сам не плошай"
Ответ:*