ЗБРУЧСКИЙ ИДОЛ ВНЕ ТУМАНА (продолжение, главы 8,9)

8. Череда распоясанных на Идоле и рушниках



На среднем ярусе Изваянияизображены 4 человекообразные фигуры, две женские и две мужские, не имеющие поясов (в отличие от подпоясанных верхних фигур), они образуют как бы хоровод вокруг Столпа. Аналогичные цепочки человекообразных фигур имеются в большом количестве на рушниках всех восточнославянских народов – украинцев, белорусов, русских.






В ткачестве и вышивке всех восточнославянских народовтакая композиция чрезвычайно популярна и имеет множество вариантов расположения на полотне. «Череда» может появляться в многоярусных рушниках на любом ярусе изделия, иногда на всех ярусах сразу, иногда на двух соседних, иногда в самом низу и вверху. На одном и том же рушнике цепочки человечков с разных ярусов могут отличаться друг от друга по стилю изображения, степени геометричности, высоте, цвету, позам и по др. параметрам.Иногда фигуры «череды» более напоминают растения или даже подсвечники, чем людей, однако, в отличие от гирлянд цветов, которые тоже можно найти в многоярусных композициях рушников, в «череде» при внимательном рассмотрении составляющих её «деревьев», «кустов» и «подсвечников» можно заметить отчетливо выраженные макушки – головы и по две раскинутые в стороны ветки- руки.


Иногда такие цепочки располагаются вышецентрального сакрального изображения, например, церкви, двуглавого орла, дерева жизни, богини с конями и птицами, и т.п., и в этих рядах вряд ли изображены люди, скорее более мелкие и многочисленные мифологические персонажи, например, берегини. Однако бывает и так, что на ярусах с изображением «череды» отчетливо читаются вполне человеческие фигуры, обычно это нижние или средние ярусы.




На центральной грани среднего яруса ЗИ над женским плечом едва просматривается небольшая, как бы парящая фигурка, которая скорее всего означает душу или духа. Поскольку на Изваянии нет лежащих (спящих, усопших) фигур, то это не дух, отлетающий от уснувшего или покойного, это душа, ищущая нового воплощения, то есть перед нами пожеланиебеременности, так как в народной традиции беременные считались и назывались двоедушницами.


Эта композиция как бы иллюстрирует традиционное древнерусское пожелание правителю: «Господи! Дай же князю нашему силу…, храбрость…, разум…, мудрость…и умножь, Господи, всех людей под пятою его» (Моление Даниила Заточника/ Литература Древней Руси, М. 1990, С. 173). На ЗИ пожелание умножения людей находиться «под пятой» центральной фигуры - женщины с рогом, символом изобилия.

Распоясаность фигур этого яруса ЗИ подтверждает наши предположения, так как отсутствие пояса в славянской культуре с древности и до наших дней символизирует свободное поведение вообще и, в частности, половое общение, ведущее к чадородию, то есть умножению людей, например, в песне «Тополиный пух» группы Гражданская оборона находим: «Тысама развяжешь поясок на платье/ Больше не жалея девичьей красы…»

Точно такой же мотив встречается на рушниках родины Збручского Идола Подолии с вышивками Весны, которая определяется по наличию птиц и обилию цветущих растений. Как известно, весенние обряды Встречи Весны, Зеленые Святки были молодёжными, то есть связанными с любовью, выбором пары и в конечном счете, направленными на брак и рождение потомства. На вышивках подольских рушников над плечами людей, занятых весенними хороводами «парят» небольшие антропоморфные полу-фигурки, точно так же, как на соседних гранях среднего яруса ЗИ, между женской и мужской фигурами «зависла» малютка-душа.




На рушнике с условным названием «Встреча Весны, птиц», мы видим композицию, в общих чертах соответствующую композиции Збручского Идола: три яруса, на верхнем и нижнем ярусах более крупные фигуры, на среднем, как бы «разделительном» - череда более мелких человекообразных фигур, над плечами которых «парят» ещё более мелкие фигурки. Такую же схему, правда без парящих «душ», видим и на другом подольском рушнике: три яруса, на верхнем и нижнем более крупные фигуры, на среднем – хоровод более мелких человечков.


Для нашего исследования важно то, что композиция среднего яруса Збручского Идолаимеет множественные аналоги в народном искусствевсех восточных славян, а именно в тканых и вышитых композициях ритуальных предметов – рушников. Конкретно на подольских рушниках такие аналогии прослеживаются до мельчайших деталей.Вся композиция Идола, изваянного на Подолье совпадает с композициейпо крайней мере двухрушников, вышитых на Подолье своей трехярусностью, масштабом изображений верхнего и нижнего ярусов по сравнению с изображениями среднего, хороводом человеческих фигур на среднем ярусе и изображением более мелких фигур над плечами хороводников.

А если «заглянуть» чуть дальше, в русско-белорусское Полесье, то обнаружатся ещё более удивительные совпадения, что понижает вероятность их случайности.


9. Фигура с фасада нижнего яруса Збручского Идола и её вытканный близнец

На условном фасаде нижнего яруса Збручского Идола изображен коленопреклоненный мужчина (пол определяют усы) с поднятыми руками, выше неё расположен хоровод распоясанных. Похожее сочетание двух ярусов с аналогичными изображениями встречается на рушниках русско-белорусского пограничья.




В начале 20 века, вселе Медведи Красногорского района Смоленской областимастерицы создавалимногоярусные композиции, два яруса которых являют собой почти полную аналогию изображениям нижнего и среднего ярусов Збручского Идола. На одном из ярусов рушника мы видим крупное геометрическое изображение как бы «усеченной», очевидно, коленопреклоненной человеческой фигуры (пол с первого взгляда не определяется) с воздетыми вверх руками с чётко обозначенными пальцами, а выше неё ярус с чередой «подсвечников», имеющих признаки человекообразности (макушка, раскинутые в стороны руки).

Авторы книги «Арнаменты Падняпроуя», проанализировав изображения на этом и аналогичных ему рушниках, относят их к классу изделий со сценами обряда «вызывания дождя». Рассматриваемая нами крупная пятипалая фигура трактуется авторами как «ромбовидная, рассеченная косым крестом», что означает распаханное поле, знак земли. Её огромность, и, следовательно, большая значимость, антропоморфность, подчеркнутая пятипалостью, позволяет сделать предположение, о том, что перед нами Мать Сыра Земля, просящая у Неба живительной влаги, о том же молит Небо и предстоящий пред Землей череда берегинь с поднятыми руками.

Однако похожие изображения с ярусов Збручского Идола не обнаруживают никаких признаков, связанных с молением о дожде.Но этот факт говорит о том, что обнаруженные нами аналогии изображений на каменных и полотняных ярусах есть не простое совпадение, но общий художественный прием восточнославянского изобразительного искусства.

Дело в том, что народное творчество, как устное, так и изобразительное использует прием«клише», устойчивых блоков, своеобразных формул, конкретное наполнение которых зависит от разных причин (места, времени, окружения и пр.). Например,все красавицы восточнославянского фольклора «белые лебедушки» да «красны девушки», но в контексте мы обнаруживаем, что это девицы с разной внешностью, характерами и судьбой. Или, например, косой крест в изобразительном искусстве может означать солнце, огонь, козла, пожелание преумножения богатства, или наоборот, прекращение, пресечение – всё зависит от изобразительного «контекста».То есть аналогичные изображения на рушниках и Збручском Идоле могут иметь различное значение, но выражены эти значения одинаковыми изобразительными приёмами (ярусность композиции, масштабы,позыи жесты фигур), и этокомплексное совпадение доказывает «включенность» в народную культуру славян заказчиков и/или создателя Идола.

Мнение А. Комар и Н. Хамайко о том, что «Научный факт рождается только из констатации повторения устойчивого комплекса признаков, а в этом плане Збручскому изваянию не везет даже на отдаленные аналогии» - ошибочно.А вывод «Вопреки сложившемуся стереотипному представлению, Збручский «идол», несомненно, невосточнославянскоеязычествовегомассовомпроявлении» - неверен.У Збручского Идола есть пусть «отдаленные», но бесчисленные «аналогии», и сам Идол, несомненно, яркий пример восточнославянского язычества, чьё«массовое проявление» подтверждается не каменными «близнецами»(которых действительно нет), но огромным количеством однотипных изображений языческого характера на восточнославянских рушниках вообще, и конкретно Подолии, а также соседнего с территорией Галицко-Волынского княжества Полесья; и повсеместно распространенными у славян описаниями многоярусных объектов в обрядовом фольклоре.

Замечание А. Комар и Н. Хамайко о том, что «Использование же каменных тесанных блоков в «стольном» галицком зодчестве (как и в других регионах Руси) начинается лишь в XII в.»доказывает лишь то, что Идола могли сделать в указанное время(и, что характерно, первое письменное упоминание рушников относится как раз к началу 12 века). «Встреча» в 12 веке мастера, задумавшего вытесать из камня «новинку» и традиционных полотняных изделий, вполне могла быть преемственной и плодотворной, тем более что «поле деятельности» были одинаковыми по размерам: параметры сторон Идола примерно 32 Х 2,57 см., а средний рушник имеет размеры 35 Х 2,50 см, не забудем так же и одинаковый красный цвет Збручского Идола и узоров рушников.